Мертвая полоса

Худший день в жизни Стэна Коннора начался на загородном шоссе.

После полуночи дорога была пуста, как русло высохшей реки. Коннор припарковал автомобиль в кромешной темноте на обочине и понял, что терпеть не может две вещи: ночные дежурства и кровь. С дежурствами можно было покончить, толкнув речь по поводу выхода на пенсию через три недели. С кровью этот номер не проходил.

Оставив фары включенными, Коннор выбрался в июньскую

духоту.

Асфальт лоснился битым стеклом. Отпечатки протекторов тянулись через дорогу, как свежие шрамы. Коннор не стал рассматривать следы шин – скользнул взглядом дальше, по фосфоресцирующему пунктиру разметки.

Сорок лет, проведенных в отделе убийств, подсказывали ему, где искать.

Отбойник вынесло с правой части дорожной полосы. Огни катафотов все ещё обозначали путь, но теперь он вел прямо в выжженную равнину, наполненную стрекотом цикад.

Включив фонарик, Коннор нагнулся над смятым ограждением. Пощупал лучом землю, нашарил на ней темный бугорок. В подрагивающем свете влажно блеснул раззявленный рот, и Коннор подумал, что именно так выглядит мертвая гиена, угодившая под колеса.

Вот только это была не гиена.

– Один из наших.

Голос за спиной заставил Коннора вздрогнуть. Луч соскользнул с обезображенного лица обратно на смятый отбойник.

Рядом хрустнул гравий. Джек Бейс, помощник Коннора, наклонился над обочиной, придерживая рукой галстук. Даже далеко за полночь на нем была отглаженная рубашка, и Коннор знал, что он потратил не одну минуту, чтобы как следует подобрать ее оттенок к цвету синих глаз. Хотел произвести впечатление.

– В отделе нет таких рож.

Бейс вкрадчиво улыбнулся и кивнул на спортивный автомобиль, мигающий аварийными сигналами из кювета.

– Не здесь, шеф. Парень, переехавший беднягу – полицейский.

Коннор повернул фонарь. Посветил на противоположную сторону дороги, рассматривая черный "Кватропорте". Сквозь заднее стекло матово отливали пустые кожаные сиденья. Над крышей виднелась темноволосая голова – кто-то неподвижно сидел на капоте, пока вокруг суетились врачи скорой помощи в люминесцентных куртках.

Коннор развернулся обратно. Что-то в позе сидящего было неправильным. Нечто настораживающее, как и в положении тела на земле. Коннор уставился себе под ноги. Взглянул в мертвое лицо, присыпанное песком. Из языка мужчины торчали стеклянные осколки, но внимание Коннора привлекли руки, вывернутые назад. Вокруг запястий поблескивал металл, а это могло значить только одно.

– На мертвеце наручники? Тот полицейский в своем уме?

Мягкая улыбка Бейса растаяла, стерев с щек ямочки.

– С этим копом связана какая-то неприятная история, но я не могу вспомнить, какая именно. Хотите, я позвоню в участок и узнаю подробности?

– Спросишь напрямую – и коп выбьет тебе зубы?

Бейс тронул зажим для галстука. Покосился на торчащий из кювета автомобильный зад, пожал плечами.

– Медики говорят, у парня шок. Я бы не торопился с допросом.

– Жди коронера. – Коннор ухватился за ограждение и выбрался на дорогу. Колени хрустнули, намекая, что пора устроить передышку. Коннор послал суставы к черту, широко зевнул

и направился к сорвавшемуся с дороги автомобилю. Задержал шаг у передней пассажирской двери, заглянул в салон. Через спинку кресла перевешивался черный пиджак с темно-красной подкладкой, под панелью валялась картонная коробка из тех, что Коннор иногда получал от родни из Рокси. Удар сорвал кофейный стакан с держателя, и на лобовом стекле сохли темные брызги. Коннор двинулся дальше. Правая фара раскололась, крыло вмялось внутрь, возле прутьев радиаторной решетки маслянисто поблескивали пятна. Коннор прикоснулся к одному – кожа окрасилась пурпурным.

Вытерев палец об коленку, Коннор обогнул автомобиль и встал перед молодым худощавым мужчиной, сидящим на капоте "Кватропорте", как в любимом кресле.

Парамедики наклонялись к нему с двух сторон. В пыль падали разбухшие комки использованных антисептических салфеток, но мужчина никак не реагировал на прикосновения щипцов, выдергивающих осколки стекла из шеи и предплечий. Коннор встретил твердый взгляд нахальных серых глаз, и прикинул, что мужчине вряд ли больше двадцати пяти – двадцати семи лет. Черные, волнистые волосы, прикрывающие правую скулу худого лица. Правильные черты. Струйка крови, обернувшаяся вокруг воротника белой рубашки, как второй галстук. Разбитые наручные часы с черным циферблатом, болтающиеся на запястье. Коннор ощущал смутное беспокойство, пока рассматривал мужчину сверху вниз – от гордо вскинутой головы до небрежно скрещенных лодыжек

Сейчас, подобравшись к нему вплотную, он наконец понял, что насторожило его в обычной, на первый взгляд, позе.

Вызов.

В расслабленном теле мужчины ощущался вызов.

Коннор освободил из тенниски жетон. Поднял, намеренно придерживая ниже уровня серых глаз. Взгляд не опустился, и Коннор принял это за дурной знак.

– Что случилось? – спросил он.

Мужчина шевельнулся. Разбитые наручные часы на его руке издали клацающий звук. Ни царапин, ни кровоподтеков на запястье Коннор не заметил, но готов был поручиться, что сила, покорежившая стальной браслет, могла оторвать сухожилия от костей.

– Я сбил человека.

Коннор удовлетворённо кивнул – по крайней мере, в ответе слышалась адекватность.

– Знаешь его?

– Нет.

– Сорок первое шоссе – одно из самых дерьмовых мест округа. Здесь проезжают те, кто не слышал о существовании магистрали к югу от города или затеял нечто, не предназначенное для дорожных камер. Ты коп. Поэтому вряд ли у тебя проблемы со знанием местности.

– Вы заметили во рту погибшего песок?

– Что?

– Песок. Здесь нет песка.

Коннор оглянулся. Одиноко горящая фара автомобиля била по пластам известняка, белеющим в темноте, как разбросанные кости. Частицы светлой пыли лежали на черных замшевых туфлях мужчины, покрывали мокасины Коннора.

– Наручников при тебе сейчас тоже нет. – пожал плечом Коннор. – "Смит-Вессон". Полицейская модель. Я их хорошо рассмотрел.

Мужчина уклонился от тампона, которым женщина-парамедик пыталась остановить не унимающуюся кровь.

– Они были на погибшем до того, как я появился на шоссе.