Мёртвая столица
Шрифт:
Вил повёл спутника по правой стороне, но парой кварталов выше, огибая скатившиеся каменные обломки, свернул на левую, откуда открывался завораживающий вид на остальные колонны ангельского города.
Подъём был относительно пологим, а сам Линсон никогда не жаловался на слабые ноги, и всё же его мало воодушевляла перспектива подниматься вот так несколько часов. Чтобы хоть немного отвлечь себя от усталости, он стал разглядывать постройки связующего моста. Интересно, каково это: выходить утром из дома и оказываться на краю обрыва?
— Не пялься на дома, —
Только сейчас Линсон заметил, что Вил успел уйти далеко вперёд и теперь дожидался выше по улице. Не желая отставать, он уставился себе под ноги и позволил белокаменным зданиям спокойно проплывать мимо, сливаясь в единую вереницу окон, дверей, декоративных деревьев и скамеек.
Не прошло и часа, как склон закончился и ноющие ноги с облегчением ступили на ровную поверхность, когда путники наконец поднялись на уцелевшую колонну. Основная инфраструктура и крупнейшие районы города располагались именно здесь — на вершинах исполинских столпов.
Мраморные постройкисохранились на порядок лучше хлипких людских строений, и даже в этой реальности, давно встретившей гибель всего сущего, по-прежнему можно было оценить красоты небесного города.
Проспект, протянувшийся через весь обваленный мост, уходил дальше, к центру колонны, а в стороны от него отделялись закруглённые улочки, огибая район по окружности и образуя собой кольцевую застройку. Широкие и просторные дороги были щедро обсажены стройными деревьями, ныне превратившимися в сухие крючковатые стволы.
Постройки здесь были небольшими, в основном одноэтажными, и постепенно вырастали по мере приближения к центру. Безвкусных людских бараков Линсону найти не удалось, как он ни всматривался. Изысканные купола и шпили соревновались в своей красоте, но при этом не смели загораживать небо, располагаясь на почтительном расстоянии друг от друга, и состояли чаще из тонких каркасов, нежели из сплошных стен и потолков.
Даже мелкие дома следовали этой традиции, оставляя между собой просторные дворы и прогулочные площадки. Несмотря на ограниченную площадь, ангелы явно не стремились к плотной застройке и ценили свободу передвижения — как в воздухе, так и на земле.
Вилле уверенно шагал впереди, отпихивая с дороги кости и прочий мусор. Ближе к середине проспекта он свернул направо, миновал ещё пару кварталов и остановился возле двухэтажного дома, ничем не примечательного на вид.
— Ну что, ещё не передумал встретиться с бандой? — он повернулся к Линсону.
— Веди уже, — буркнул тот, пытаясь скрыть подступившее волнение.
Что принесёт ему эта встреча: радость от воссоединения со старыми друзьями или разочарование от обманутых надежд? Прошло пятнадцать лет. Сильно ли изменилась банда за это время? Встретит ли он тех самых ребят, которых похоронил в юности, или за этой дверью его ждут уже совсем другие люди с иными целями и амбициями?
Но поздно терзать себя сомнениями. Он согласился на эту встречу, преодолел путь в тысячи миль, и через
Вилле потянул дверную ручку — осторожно, словно отдавая дань уважения тому, как долго она продержалась, и вошёл внутрь. Линсон шагнул следом. Судя по убранству светлого круглого помещения, это был жилой дом. Изысканная мебель, вазы и скульптуры оставляли достаточно свободного пространства для передвижения с громоздкими крыльями за спиной. Возле сломанного кресла-качалки лежал на полу крылатый скелет. Других живых (или когда-то живых) существ здесь не было, но в дальнем конце просторной комнаты уходила наверх широкая лестница без перил.
Путники пересекли комнату и поднялись наверх. Линсон взял себя в руки и не стал раньше времени выглядывать на второй этаж. Только преодолев последнюю ступеньку, он позволил себе поднять взгляд и разом осмотреть всё помещение.
Два человека, не считая его и Вила.
Первая лежала слева, удобно устроившись на диване. Пятнадцать лет не прошли для неё бесследно, превратив задорную юную девицу во взрослую женщину; и всё же юношеское лицо и короткая стрижка не позволяли спутать Перри ни с кем другим. Подперев голову рукой, она с интересом разглядывала давнего напарника, и тот отметил, что механическая маска совсем не идёт к её симпатичному личику.
Когда они виделись последний раз, Перри носила ушитые мальчишеские лохмотья; сейчас наряду воровки позавидовали бы знатные дамы из высших бартелионских сословий. Стройную фигуру девушки плотно облегал искусно вышитый серо-зелёный костюм из мягкой, несомненно дорогой ткани и изящные, но практичные кожаные сапожки с серебристым узором. На пальцах сверкали драгоценные кольца, на мочках ушей покачивались бриллиантовые серьги. Нетрудно было догадаться, откуда всё это взялось, как и представить лица кеваринских портных и ювелиров, когда у них следом за трактирщиками начал пропадать товар со складов.
Второй человек стоял у окна в дальнем конце комнаты, глядя на улицу и положив руки на оконную раму. Одетый в лёгкий кожаный доспех — опять же кеваринский, других здесь было не достать, — он был одного с Линсоном роста, только чуть плотнее. Длинные чёрные волосы ниспадали на плечи; на краю лица, как и у остальных, виднелся металлический каркас Окуляра.
— Я же говорил вам, что это будет Линсон, а вы не верили. — Арамео оттолкнулся от окна, развернулся и подошёл к проводнику. — Я знал, что даже Порче не под силу ухватить твой вертлявый зад. Рад тебя видеть, дружище!
Глава 18
Арамео похлопал его по плечу, и старые друзья крепко обнялись.
— Долго же ты пропадал, седой, — сходу сочинила Перри новую кличку и тоже обняла напарника.
— Знаете, что я думаю, ребята? — Арамео снова повернулся к окну, выходившему на просторную улицу. — Возвращение Линсона — это знак. Пиявки снова в сборе, в своём полном составе. Теперь, я верю, всё изменится. Мы наконец докопаемся до правды. Кстати, о правде. Вил, удалось что-нибудь узнать в Эрконе?