Мертвая ведьма пошла погулять
Шрифт:
Внезапно моя грудь напряглась, словно я была готова расплакаться. От Сары Джейн исходил едва различимый запах красного дерева, почти полностью подавленный ароматом ее духов. С жалким видом я как можно скорее утянула кусочки моркови подальше и в темпе их заглотала. От них сильно отдавало уксусом, и я подивилась тому, что Сара Джейн выбрала такую приправу для салата. Она дала мне всего три кусочка. Я запросто съела бы вдвое больше.
– А я думал, вы, фермеры, ненавидите тех, кто убивает цыплят, – с деланным безразличием сказал Джонатан, в то же самое время пристально наблюдая
Щеки Сары Джейн густо покраснели, и она быстро встала. Не успев ничего сказать, она вдруг зашаталась, протянула руку к моей клетке и оперлась об нее.
– Ох-х, – выдохнула миниатюрная женщина. – Нельзя так быстро вставать.
– С вами все хорошо? – спросил Джонатан. Его ровный тон недвусмысленно указывал на то, что ему глубоко плевать, хорошо ей или плохо.
Сара Джейн приложила ладонь к глазам.
– Да. Да, все хорошо.
Заслышав негромкие шаги в коридоре, я ненадолго перестала жевать. В кабинет вошел Трент. Он снял с себя плащ, а лишь этот предмет одежды и заставлял его скорее казаться крутым воротилой, нежели чьим-либо главным телохранителем.
– Сара Джейн, а вы почему не на ленче? – любезно спросил Трент.
– Уже ухожу, мистер Каламак, – ответила миниатюрная женщина. Выходя из кабинета, она бросила тревожный взгляд сперва на Джонатана, затем на меня. Каблучки Сары Джейн глухо простучали по коридору и затихли. Я испытала прилив облегчения. Теперь, когда Трент здесь, Джонатан, скорее всего, оставит меня в покое, и я смогу поесть.
Высокий мужчина осторожно уселся в одно из кресел напротив стола Трента.
– Сколько еще? – спросил он, кладя лодыжку на колено и бросая взгляд на меня.
– Поживем увидим. – Трент достал что-то из морозильно-сушильной сумки под резервуаром и скормил это своей рыбине. Желтый Тан подскочил к поверхности аквариума, производя негромкие звуки.
– Должно быть, сильная штука, – сказал Джонатан. – Я сомневался, что она вообще на нее подействует.
Я резко перестала жевать. «На нее? На Сару Джейн?»
– А я считал, что подействует, – сказал Трент. – С ней будет полный порядок. – Задумчиво наморщив лоб, он повернулся к Джонатану. – В дальнейшем мне, вполне возможно, придется быть более прямым в наших с ней отношениях. Вся информация касательно технологии выращивания сахарной свеклы, которую она мне принесла, тенденциозно указывала на скверное деловое предприятие.
Джонатан откашлялся, явно стараясь создать ощущение заботы. Трент закрыл сумку и сунул ее обратно в шкафчик под аквариумом. Затем продолжил стоять за своим столом. Прекрасная голова Трента склонялась, пока он раскладывал свои документы.
– А почему не заговор, Са’ан? – Джонатан распрямил свои длинные ноги и встал, разглаживая морщины на брюках. – Мне думается, так было бы надежнее.
– Против правил заговаривать животных на состязании. – Трент накорябал заметку у себя в блокноте.
Сухая улыбка скользнула по лицу Джонатана.
– А наркотики применять можно? Согласитесь, вы-, ходит извращенная логика.
Я опять перестала жевать. Они говорили про меня. Последний кусочек морковки еще сильнее отдавал уксусом. И мой язык пощипывало. Выплюнув морковку, я принялась ощупывать десны. Они занемели. «Проклятье, – подумала я. – Сегодня пятница».
– Ублюдок! – заорала я, швыряя кусочек морковки в Трента, но дальше проволочной сетки мой снаряд не улетел. – Ты меня наркотиком накачал! Ты накачал наркотиком Сару Джейн, чтобы добраться до меня! – В бешенстве я бросилась к дверце и высунула лапку наружу, пытаясь дотянуться до щеколды. Тошнота и головокружение стремительно нарастали.
Двое мужчин подошли поближе, внимательно вглядываясь в меня сверху вниз. От властного выражения на лице Трента по всему моему телу пробежал холодок. До смерти перепуганная, я взбежала по скату на второй этаж, затем снова метнулась вниз. Свет резал мне глаза. Весь рот онемел. Я зашаталась, теряя равновесие. «Он накачал меня наркотиком!»– в отчаянии подумала я.
Внезапное понимание когтями продралось сквозь панику. Очень скоро дверца должна была открыться. Здесь мог быть мой единственный шанс. Тяжело дыша, я замерла в центре клетки. Затем медленно перевернулась на спинку. «Пожалуйста, – лихорадочно думала я. – Пожалуйста, открой дверцу, прежде чем я действительно вырублюсь». Мои легкие раздувались, а сердце бешено колотилось. И я не могла понять, то ли это от моих отчаянных усилий, то ли от наркотика.
Двое мужчин молчали. Джонатан ткнул меня карандашом. Я позволила своей ноге задрожать, словно уже была неспособна ею двинуть.
– По-моему, она готова, – сказал Джонатан. В голосе его звучало волнение.
– Надо еще подождать. – Свет резко ударил мне в глаза, когда Трент двинулся прочь, и я их закрыла.
К счастью, Джонатан был чертовски нетерпелив.
– У меня уже наготове контейнер для переноски.
Вся клетка задрожала, когда он открыл щеколду на дверце. Кровь еще стремительней побежала у меня в жилах, стоило только длинным пальцам Джонатана сомкнуться вокруг моего тельца. А затем я резко ожила, вцепляясь зубами в его палец.
– Ах ты подлая тварь! – выругался Джонатан, невольно отдергивая руку и вытягивая меня наружу. Разжав челюсти, я с глухим стуком упала на пол. От удара у меня ровным счетом ничего не заболело. По всему телу растекалась немота. Я бросилась было к двери, но почти тут же растянулась на полу, когда лапки отказались меня нести.
– Джон! – воскликнул Трент. – Закрой дверь!
Пол задрожал, а секунду спустя последовал грохот захлопнутой двери. Я заколебалась, неспособная толком подумать. Я должна была сбежать. Но где, черт побери, была дверь?
Тень Джонатана приблизилась. Я оскалила зубы, и он заколебался, напуганный моими крошечными резцами. От него шла резкая вонь страха. Он боялся меня, этот отважный фехтовальщик карандашами. Наконец, резко выбросив руку вперед, Джонатан ухватил меня за шкирку. Я тут же выгнулась, погружая зубы в самую мясистую часть его большого пальца.
Садист захрипел от боли и разжал хватку. Я ударилась о ковер.
– Проклятая ведьма! – завопил Джонатан. Я стояла на лапках и шаталась, совершенно неспособная бежать. На языке у меня была кровь Джонатана со вкусом корицы и вина.