Мертвая земля или Чужим здесь не рады
Шрифт:
Ко мне подошел один из мужчин, он был высок и атлетически сложен. Лицо закрывала шапка с прорезями для глаз, в простонародии именуемая – питерка-омоновка, а по научному – балаклава. Это вид головного убора придумали английские войска, во время крымско-турецкой войны. Поверх маски была нашита зеленая повязка.
– Андрей, это ты? – удивленно произнес подошедший мужчина, поднимая шапку-маску.
Муса-один. Крымский татарин, с которым я прослужил бок о бок в одном отряде, несколько лет. Нормальный парень, без заскоков. Хотя и по-восточному скрытный и хитрый. В лицо всегда улыбается и шутит, а что творит у тебя за спиной, никогда не узнаешь. Все-таки у восточного человека конспирация стоит на несколько ступенек выше, чем у нас, славян.
– Здорово, Муса-раз! А где брат?
– Занят. Ты, что здесь делаешь?
– Тебя жду.
– Я пришел.
– В этой сумке несколько килограмм золота и серебра, миллион долларов и килограмм героина. Возьми это и пропусти меня, - спокойно сказал я, глядя в глаза Айдера.
– А, что так?! С Михалычем не смог договориться? Поссорились? – усмехнувшись, спросил Муса-один.
– Не сошлись характерами. Знаешь, не люблю, когда меня наклоняют, - ответил я.
– Так это ты устроил стрельбу возле ворот базы? – прищурившись, спросил Айдер.
– Ага. Постреляли чуток.
– Андрей – ты хороший воин, иди ко мне в отряд. Сделаю тебя - равным себе. Дам людей, оружие! А?
– Ну, а почему бы и нет? – немного подумав, ответил я. – Сейчас такое время, что лучше быть в составе большого отряда, чем по одному. У вас вон, даже «бронник» есть. Только, я ведь не татарин. Я – хохол.
– Эй, зачем так говоришь?! Татарин, хохол. Какая разница? Главное, чтобы человек был хороший и надежный.
– Ну, тогда, я - ЗА!
– ответил я, протягивая руку для рукопожатия.
Айдер сделал шаг вперед, протягивая мне свою руку. Я видел, что бойцы, которые стояли вокруг БТРа, расслабились и опустили оружие. Сейчас они сосредоточились на моей сумке - тянули шеи, чтобы разглядеть её содержимое – золото блестело на солнце и притягивало к себе жадные взгляды.
Рукопожатие у Айдера было сильным. Здоровенные ладони выдавали в нем любителя тягать железо.
У меня было своеобразное детство – я был воспитан в рабоче-крестьянской семье, и вырос в пролетарском районе. С самого детства меня окружали разные люди, к примеру, был сосед – дядя Миша, который из своих семидесяти лет, двадцать провел «за решеткой». В большую войну, старик воевал в партизанах Смоленщины. Знаменитая партизанская дивизия «Дедушка». Воевал хорошо, два ранения, контузия и… ни одной награды, у партизан, вообще с наградами дело обстояло хуже, чем на фронте. Специфика такая, что об их подвигах, очень части и не знали на «большой земле». А после войны, в июне сорок пятого, решил проведать своих однополчан. Навестив одного из своих боевых товарищей, попал в передрягу – в селе, где они тогда гостили, сгорел сарай с колхозным имуществом, ну, а поскольку, местные не хотели, чтобы кто-то из них попал под раздачу, то они сговорились и свалили всю вину на молодого тогда дядю Мишу и его товарищей. Дали – двадцать лет лагерей, по амнистии вышел через семнадцать. Но, не смотря на этот произвол, все равно, утверждал, что Сталин – самый лучший вождь, всех времен и народов.
Так вот, дядя Миша, часто сидя возле подъезда, любил подшутить надо мной, когда я возвращался с тренировки. В общем, мне это как-то надоело, и я решил пресечь это безобразие. Ничего умнее, чем сунуть свой внушительный кулак под нос старику, не придумал. Уже через мгновение лежал на заплеванном асфальте и изгибался дугой, чтобы хоть как-то облегчить боль в запястье. Старик сидел верхом на мне и удерживал, мой большой палец руки, зафиксированный, каким-то непонятным для меня образом. А я между прочим уже тогда имел первый юношеский разряд по самбо и всего за два дня до этого взял первое место на первенстве Крыма. Чтобы дядя Миша меня отпустил, пришлось пообещать ему бутылку водки. Дядя Миша показал мне несколько болевых захватов и зажимов, которые … скажем так, были несколько не спортивны, но очень и очень эффективны. Все обучение заняло у меня месяц и стоило нескольких бутылок водки.
Вот и сейчас, когда мы с Айдером, уже размыкали рукопожатие, я воспользовался одной такой хитростью – обхватил собранными в кольцо большим и указательным пальцем, большой палец на правой руке татарина. Раздался противный хруст … и палец Айдера оказался сломан.
– А-ааа! – заорал от боли Айдер.
Я нанес несколько быстрых и точный ударов в область предплечий. Бил зажатым в кулак тычковым ножом Т-образной формы, нож был очень старый, подаренный мне, тем самым дядей Мишей. Двумя ударами обезвредил руки татарина. Схватив Айдера за ворот куртки, дернул его на себя, обхватывая его шею и фиксируя её в захвате.
– Стоять! Мля! А то сейчас у вашего вожака появиться еще одна дырка в шее! – одной рукой я держал татарина за торс, а второй рукой, держа нож, упирал его в подбородок Айдера. – Стоять, я сказал! Стволы на землю! На землю, я сказал!
Нож с силой давил на кожу татарина, пробивая её, чтобы избежать боли Айдер, что есть сил, пытался встать на носочки, но я был выше ростом, и продолжал сильнее давить на нож. Надо, чтобы у татарина даже мыслей не возникло о сопротивлении.
– ..то теб.. адо? Что? – сипло прошептал Айдер.
– БТР. Пусть отойдут от БТРа и дадут мне на нем уехать, - нервно произнес я, пятясь назад.
Сейчас, я всем своим видом привлекал к себе внимание бойцов противника. Шаг за шагом отходил к развалинам возле дороги. Еще немного – метров пять, и можно будет упасть за бетонный надолб.
– …усти, .ебе все ра..но не уйти, - хрипя, прошептал Айдер.
Я посмотрел на бронетранспортер и на вооруженных людей, которые медленно шли на меня. Очень они хорошо встали: сумка лежала, как раз между бойцами противника и БТРом. И сами, соплеменники Айдера стояли как нельзя удачно – все были в зоне поражения взрыва.
– Айдерка, я тебя сейчас отпущу….на небо, отпущу! – скороговоркой прошипел я, отталкивая от себя татарина и прыгая за спасительный бетонный надолб.
Упав, сжался, открыв рот …и нажал на кнопку взрывателя.
Мощный взрыв, хоть и прогремел вполне ожидаемо, но он был настолько сильный, что меня подкинуло на полметра над землей и вышибло весь дух. Я даже на несколько секунд потерял сознание. Что-то мягкое и влажное упало сверху. Минуту, а может и больше, пытался встать на ноги, тряся головой в разные стороны. Вестибулярный аппарат никак не хотел приходить в норму – меня тошнило, а пред глазами расплывались радужные пятна, а еще присутствовал мелодичный звон в ушах.
Кое-как поднявшись на ноги, выглянул из-за бетонного блока. БТР стоял, как ни в чем не бывало, на том же самом месте, с открытыми десантными люками. Ну, а что ему сделается…чудищу многотонному. Там, где раньше лежала сумка виднелась воронка, хорошенькой такой глубины. Вокруг воронки лежали в разных позах человеческие тела и то, что от них осталось: оторванные руки, ноги и просто бесформенные куски плоти. Некоторые тела, вяло шевелились и стонали. Посмотрев на дорогу, заметил, что «шишига» завелась и медленно покатилась в нашу сторону, двери кунга были распахнуты, из них торчало несколько автоматных стволов.