Мертвая земля или Чужим здесь не рады
Шрифт:
Ну, а в целом коттедж, был оборудован всем необходимым - на крыше располагались три широких солнечных панели и установка для нагрева воды. Еще в дом была проведена вода из собственной скважины. Электричества вырабатываемого солнечными панелями с лихвой хватало для бесперебойной работы холодильника, двигателя насоса и еще нескольких бытовых приборов. А вот ревизия кухни навела меня на грустные мысли о том, что прежние хозяева еще не наведывались в этом году в свой коттедж – винный шкаф был почти пуст, в нем осталась только одна бутылка красного вина, причем, судя по этикетке вино было не крымским, а французским, что согласитесь, не есть гуд. Еще я нашел несколько луковиц, пачку спагетти, большое количество пакетиков с приправами, две банки кофе, четыре упаковки зеленого чая с различными добавками, бутылку оливково масла и несколько банок с маринованными вяленными томатами. В холодильнике стояла тарелка, с тремя большими ломтями жаренного, вчера на костре мяса, десяток яиц, три пакета молока в тетропаках, у которых срок годности, судя по маркировке, истечет не раньше, чем через два месяца и пять банок со сгущенным молоком.
Ну и что мне из этого набора приготовить? Первым решением было приготовить омлет, тем более, что все компоненты для этого были в наличии. Но, нет, омлет – это слишком просто, настроение с утра было такое, что хотелось Валькирию удивить, тем более, что готовить я не просто умею, а очень даже хорошо умею.
Газ в баллоне был, а газовая плита была рассчитана на три газовых конфорки и одну электрическую. На одну конфорку поставил большую кастрюлю с водой, на другую сковородку, а на третью сотейник, в который вылил стакан красного вина. Вино, кстати. Оказалось очень даже ничего, с легким оттенком шоколада, так, что зря, я наговаривал на лягушатников. Пока сковорода разогревалась, успел нарезать одну луковицу тонкими полосками. Как только оливковое масло в сковороде нагрелось, до нужной температуры, высыпал в него щепотку молотой паприки и тщательно перемешал её с маслом, через несколько мгновений масло приобрело красный цвет и начало пениться, выждав еще несколько секунд, засыпал в сковороду тонко нарезанный лук. Оставив лук жариться в смеси оливкового масла и паприки, срезал с ломтей мяса зажаренную корочку, а потом нарезал очищенное мясо тонкими полосками. Как только лук зазолотился, а вернее закраснелся, ведь масло в сковороде было уже не желтого, а красного цвета, бросил туда мясную соломку. По кухне распространился аромат жареного мяса. Убавив огонь под сковородой до самого минимума, открыл банку с вяленными томатами и так же нарезал их длинными тонкими полосками. Томаты отправились в сковороду к мясу и луку. Накрыв сковороду крышкой, оставил все это тушиться в соке, который дали томаты. К этому времени в сотейнике вино уже вовсю кипело, источая винный аромат. Выждав пока весь спирт испариться из сотейника, вылил получившуюся смесь в сковороду. Попробовав получившийся соус, остался, вполне доволен собой, надо только добавить щепотку сахара и получиться очень даже ничего. Как только вода в кастрюле закипела, добавил туда соли – чуть больше чем надо и влил несколько столовых ложек оливково масла, а вот длинных спагетти бросил немного – едва ли треть пачки, примерно столько, чтобы два человека слегка перекусили. Вот именно так и надо варить спагетти – много воды и мало длинных макарон, а оливковое масло необходимо для того, чтобы спагетти не слиплись. Если итальянец увидит, как мы после варки промываем спагетти и добавляем в них сливочное масло, то его тут же хватит кондратий, как у русского, которому предложили бы выпить стакан горячей водки. На освободившуюся после сотейника конфорку я водрузил чайник.
– Ничего себе! Ты умеешь готовить? – раздался сзади голос Марины. – Вот это мне повезло!
– Я еще крестиком умею вышивать и из пулемета стрелять, - не оборачиваясь, ответил я. – Чего так рано встала, можно было еще смело полчаса поспать.
– Поспишь тут, когда по дому такие ароматы распространяются. А что это будет? Пахнет просто великолепно.
– Ну, итальянцы называют это – пастой, а я, называю это – длинная вермишель с подливкой.
– Нет, макароны с подливкой ешь сам, а мне, пожалуйста – пасты. А какой соус?
– Не знаю, я название не придумал.
– Фи, какой вы скучный, шеф-повар, надо было соврать, что это старинный фамильный рецепт и чтобы, его название состояло не меньше, чем из трех французских слов.
– Вообще-то, паста – это итальянское блюдо, а не французское.
– Ну и что, а девушки любят французский язык, а не итальянский. Понятно?
– Хорошо, тогда разрешите вам предложить, старинное французское блюдо, рецепт, которого передается из поколения в поколение, от отца к сыну, - с этими словами, я откинул спагетти на дуршлаг, и, ухватив половину из них, специальными щипцами, переложил в тарелку. Полив сверху спагетти соусом из сковороды, я поставил тарелку на стол. – Прошу любить и жаловать – Ля фет дэ грренуй, - старательно картавя, как истинный француз, произнес я.
– Вот видишь, как здорово, а ты хотел меня накормить макаронами с подливкой? – радостно сказала Марина. – А как названия блюда переводиться с французского? Или это был просто коверканье языка?
– Ты в школе, какой язык учила?
– Английский.
– А, я французский. Так, что это были, вполне французские слова, но их перевод, я скажу только после того как ты все съешь, а то еще, не дай бог, аппетит тебе испорчу.
Из школьной программы, я помнил лишь две короткие строчки французский детских песенок. И то, что я сказал Марине, дословно можно было перевести, как праздник лягушат. Но, на слух, не посвященного в тонкости французского языка человека, фраза, произнесенная мной, действительно воспринималось, как нечто экзотическое.
– Не исфортишь, - ответила Марина, наворачивая спагетти за обе щеки. – Фкуснотища. Научишь меня так готовить?
– Нет, не научу. Я же сказал, блюдо старинное, рецепт передается от отца к сыну. Вот родишь мне сына, я ему рецепт и расскажу, - накладывая себе спагетти, ответил я.
– А сколько, ты хочешь детей, - изменившимся тоном, спросила Марина.
Вот, блин! Это ж надо, сам же вляпался в разговор о детях. Ну, не дурак ли?! Хорошо, хоть к Маринке, стоял спиной. У меня сейчас, небось, такое выражение лица, как будто я на приеме у стоматолога или съел целиком лимон.
Все-таки, как изменился окружающий мир, раньше конфетно-букетный период длился не меньше пары недель, а разговоры о детях девушки заводили не раньше, чем через полгода совместного проживания. А, сейчас? Ни тебе никаких ухаживаний и прогулок под луной, хотя, оно и понятно, попробуй погулять под луной, когда надо держать в руках автомат и нервно озираться по сторонам, ожидая нападения голодных зомби. Вот и разговор о детях зашел всего на второй день совместной жизни.
– О! У меня есть по этому поводу целая теория, - справившись с эмоциями, ответил я, садясь рядом с девушкой. – Первой должна быть девочка, потом мальчик, ну а сколько детей и какого пола родятся потом, это уже не важно.
– А почему именно так? – удивленно спросила Валькирия, явно не ожидая такого ответа. – Это, что как в пословице – «Первое дитя – нянька, а вторая – лялька».
Девушка, скорее всего, думала, что я начну сейчас разговор о том, что рано еще говорит о детях. Но, мы ж не лыком шиты, и в женского психологии, кое-чего волокем. Женщине надо говорить то, что она хочет услышать, а не то, что ты думаешь на самом деле. Честно говоря, теорию о детях, не я придумал... подслушал на одной из пьянок, кто-то из парней умничал, а я запомнил. Но теория мне понравилась, и вроде бы, действительно так в жизни и получалось.
– Нет. Не совсем так, я бы даже сказал, совсем наоборот. Все очень просто. Как правило, с первым ребенком матери чрезмерно сюсюкаются, потакая всем детским капризам. А вот, ко второму ребенку, уже более прохладное отношение. Поэтому, если ты родишь первую девочку, то сюсюкайся с ней, сколько влезет, я мешать не буду, тем более, что, скорее всего ты мне и не позволишь вмешиваться. Но, зато, когда родиться второй ребенок и это будет - мальчик, ты уже будешь не так сильно за него переживать, да и материнский инстинкт у тебя разделиться на две части, а значит, будет не такой сильный, как с первым ребенком. Короче, если второй ребенок будет пацан, то ты его не так испортишь, как если бы он родился первым.
– Ничего себе! Это кто же тебе такую чушь сказал? Мать не может испортить ребенка своей любовью! – торжественно произнесла Марина, доедая спагетти. – Добавка будет?
– Будет, - я взял тарелку, и после того как наполнил её, продолжил: - Если у тебя есть знакомые супружеские пары с двумя детьми, то подумай на кого из родителей, какой ребенок больше похож. Ну, или, скажем так, какой из двух детей более капризный, а какой более самостоятельный? Или, к примеру, какой ребенок чаще болел, а какой нет? И если ты приглядишься внимательно, то поймешь, что первый ребенок, характером и манерой поведения, зачастую больше похож на мать, чем на отца. Даже в русских народных сказках, самый самостоятельный ребенок, как правило, тот, который третий по счету, то есть чем больше на тебя «забивают» родители, тем лучше, ты устраиваешься потом в жизни.