Мертвая земля
Шрифт:
– В Норфолке огороженных земель больше, чем в любом другом графстве, – заметил Локвуд. – А теперь посмотрите сюда, в нижний правый угол. Вайтерингтон огородил под пастбища часть общинных пахотных земель, которые прилегают к его владениям. К тому же он захватил изрядный кусок общинного пастбища.
– Как это ему удалось? – поинтересовался я.
– Не представляю, – пожал плечами Локвуд. – Возможно, заявил, что, будучи владельцем поместья, он имеет право на часть общинного пастбища, и никто не посмел ему перечить.
– Он словно римский император – постоянно расширяет свои владения, – усмехнулся
– Насколько мне известно, около трех сотен. Учитывая, как дорого сейчас стоит шерсть, овцы приносят ему неплохой доход. Если бы он занял эти земли посевами, доход был бы куда скромнее. Так происходит во всем Норфолке – пастбища вытесняют поля, – заключил Локвуд.
Копулдейк вновь заерзал на стуле.
– Если землевладельцы хотят жить как джентльмены, им необходимы деньги, – с досадой бросил он. – Цены растут как на дрожжах, а плата за аренду остается такой же, что и тридцать лет назад. Приходится искать новые источники дохода.
– Поэтому, когда срок аренды истекает, землевладельцы гонят фермеров прочь и отдают их наделы овцам, – мрачно усмехнулся я. – Или же захватывают для своих овец общинные пастбища, хотя не имеют на то ни малейшего права.
Копулдейк раздраженно махнул рукой:
– Если арендаторы полагают, что с ними поступили противозаконно, они всегда могут обратиться в суд.
– Нам с вами прекрасно известно, что судебные тяжбы требуют денег и порой тянутся годами. А чтобы прокормить себя и свою семью, бедный фермер должен в поте лица трудиться на своей земле изо дня в день.
– Вы говорите как поборник всеобщего благоденствия, – неодобрительно процедил Копулдейк. – Полагаю, в лице Локвуда вы встретите верного единомышленника.
– Я говорю как адвокат, который много лет проработал в Палате прошений, – возразил я и, чтобы избежать дальнейших споров, вновь указал на план. – Довольно странное расположение. Обычно леса, пустоши и общинные пастбища окружены полями, а тут они находятся между помещичьими особняками.
– Причина – ручей, который служит границей земельных владений, – пояснил Локвуд. – По одну сторону ручья земля в дождливую погоду превращается в жидкую грязь, хотя там и устроены дренажные канавы. На востоке земли болотистые, и использовать их нельзя – крестьяне собирают там тростник, а иногда стреляют дичь. Ну а на западе раскинулся лес.
– А что означает этот крестик? – указал на план Николас. – Место, где было обнаружено тело миссис Болейн?
– Да.
– Судя по вашему рисунку, совсем близко находится мост через ручей, – заметил я. – Возможно, убийца встретил свою жертву на мосту и там же нанес ей смертельный удар. В противном случае ему пришлось бы тащить тело на довольно значительное расстояние.
Повисло молчание, которое нарушил Копулдейк.
– Два поместья практически зеркально отображают друг друга, – проронил он.
– Это не вполне так, сэр, – возразил Локвуд. – Северный Бриквелл несколько уступает размерами Южному Бриквеллу. В тысяча пятьсот тридцать восьмом году, когда был уничтожен бенедиктинский монастырь, которому принадлежали эти земли, Джон Болейн и Леонард Вайтерингтон воспользовались возможностью увеличить свои владения. Каждый приобрел изрядный кусок земли. Особняк тогда был только один, и в нем жил монастырский управляющий. Находился он на участке Джона Болейна, так что Вайтерингтону пришлось построить себе новый дом. Кстати, как и у Болейна, у него имеются другие поместья. Пожалуй, он богаче своего соседа.
– О, я вижу, неподалеку расположены владения сэра Ричарда Саутвелла, – произнес я, разглядывая карту. – И на севере, и на востоке.
– Да, – подтвердил Копулдейк. – И в обоих своих поместьях он занимается овцеводством. Если Джон Болейн будет признан виновным, то, вполне вероятно, Саутвелл захочет приобрести Северный Бриквелл, дабы соединить свои земли. Чем обширнее пастбища, тем больше доход. Даже новых пастухов нанимать не придется.
– Зато ему придется прогнать прочь арендаторов, – вставил Николас.
– Пока все это не более чем домыслы, – отрезал Копулдейк. – В любом случае это не нашего ума дело.
– Какой размер в среднем имеют участки арендаторов? – спросил я.
– Участки небольшие, от десяти до пятнадцати акров, – ответил Локвуд. – Конечно, есть более обширные наделы, те, что выгорожены в отдельные фермы. Но с другой стороны, встречаются и убогие хижины, владельцы которых едва сводят концы с концами, нанимаясь работать к более богатым фермерам или же занимаясь различными ремеслами. Сами понимаете, после того как Болейн и Вайтерингтон превратили большинство своих полей в пастбища, спрос на наемный труд изрядно снизился. В Северном Бриквелле проживает двадцать пять семей, а в Южном – более тридцати.
Я провел пальцем по прерывистой линии, тянущейся среди лесов, пастбищ и пустошей. Надпись на ней гласила: «Старое русло ручья».
– Значит, Вайтерингтон утверждает, что граница между участками в действительности должна проходить по этому руслу? – уточнил я.
– Да, – кивнул Копулдейк. – Согласно документу, по которому эти земли даруются монастырю, – как вы понимаете, это древний пергамент – границей между владениями является Бриквеллский ручей. Это старое русло сохранилось, однако примерно четыреста лет назад ручей изменил курс – в местности с песчаными почвами встречаются подобные явления. Таким образом, возникла серьезная проблема юридического характера. Какое русло мы сегодня должны считать границей – нынешнее или же существовавшее на момент составления документа? Без длительного судебного разбирательства тут не обойтись. Согласитесь, братья, для нас, законников, подобные дела – просто клад! – заключил он и с довольной ухмылкой потер руки.
– Десять лет назад, когда Болейн и Вайтерингтон приобретали свои участки, оба, скорее всего, полагали, что граница проходит по современному руслу, – сказал я.
Копулдейк вскинул палец:
– Но ныне Вайтерингтон утверждает, что ознакомился со старыми документами уже после приобретения земли. Иначе он поставил бы существовавшую границу под сомнение.
– Уверен, суд сочтет, что Вайтерингтону следовало решить вопрос о границах до заключения земельной сделки, – заявил я.
Локвуд, вежливо кашлянув, позволил себе вмешаться: