Мертвая женщина играет на скрипке
Шрифт:
Нетта отшатнулась, потеряла равновесие, сделала пару торопливых шажков назад, чтобы не упасть — и второй замах пришелся в воздух. Сила инерции развернула Аркуду, и моя кобольдесса ловко пнула ее острым носком сапожка точно под латную юбку сзади. Несильно, но очень, очень обидно.
— Я убью тебя! — завопила воительница и рванула из-за спины меч.
— Но-но! — осадил ее трактирщик. — Никакого оружия в моем заведении, драгоценная Аркуда! Я только что закончил ремонт!
— Да я эту дрянь голыми руками удавлю! — она оставила рукоять и кинулась к Нетте, которая, глупо хихикнув, споткнулась
Дубовый стол выдержал, кираса тоже, но чувство собственного достоинства было уязвлено безмерно. Взревев, как укушенная в жопу бегемотиха, она ринулась в атаку, щедро размахивая кулаками и — не попадая. Пьяная и веселая Нетта дурачилась. Как бы случайно спотыкаясь, она пропускала над собой могучие удары. Нелепо взмахивая непослушными руками, отвешивала нападающей обидные и звонкие поджопники и подзатыльники. Вкачанный в выносливость и силу танк против ловкости и уворота класса роги. Нетта не наносила ей урона — слишком слаба, а Аркуда не могла в нее попасть — слишком неповоротлива.
— Аркуда! Прекрати немедленно! — скомандовала жестко Клюсианда.
— Но она… — обиженно вскрикнула воительница.
— Сейчас же!
Аркуда нехотя остановилась и, выражая всем своим видом недовольство, пошла к «своей человечице».
— Повезло тебе, малявка! — бросила она презрительно через плечо.
— Иди-иди, коровища! — захихикала Нетта ей вслед.
Та на секунду притормозила, но все же двинулась дальше не обернувшись.
Клюсианда внимательно и пристально смотрела на моего кобольда. Вспомнит или нет? Нетта меж тем получила свое пиво и жадно, обливаясь и пуская носом пену, выхлебала его сразу до дна.
Когда Клюся с Аркудой, громко хлопнув дверью, вышли из трактира, Нетта икнула, рыгнула, хихикнула — и завалилась мне на руки. Будь дело в реальности, я бы сказал, что девушка пьяна в сопли. А здесь — получила максимальный дебаф. Похоже, алкоголь бафает ей ловкость в ущерб всему остальному.
— Извини, — сказал я дворфу, удерживая ее на весу. — Сейчас отнесу в комнату, пусть проспится.
— На здоровье, — тихо сказал трактирщик и, наклонившись через стойку, добавил, — а можете каждый день такое устраивать? Я приплачу! Вон народу сколько сбежалось…
Да, этот парень умеет в шоу-бизнес.
В комнате Нетта неожиданно взбодрилась, пыталась что-то рассказать, язык ее не слушался, она сама громко хохотала от своих попыток, потом пыталась танцевать, потом внезапно полезла целоваться. Это было… Очень странно. Я, с одной стороны, отчетливо понимал, что сижу с геймпадом и в очках, то есть никак не могу обонять запах пива, которым залита ее блузка, и ощущать горячих и торопливых пьяных объятий. С другой — откуда я знаю, что губы ее очень мягкие и теплые, грудь, которой она ко мне прижалась, небольшая и упругая, а от волос слабо, но отчетливо пахнет земляникой?
Мозг играет с нами в странные игры.
Наконец Нетта, с хохотом оттолкнув меня, завалилась на кровать и тут же, как выключенная, заснула. Я было дернулся снять с нее сапоги, но потом решил, что это уже как-то совсем нелепо. У нее не могут отечь нарисованные ноги из-за сна в нарисованной обуви. Кажется, я слишком глубоко погрузился в эту иллюзию.
Пора выходить.
В реальном мире вместо пьяной кобольдицы меня ждали обиженная дочь, расстроенная напарница, пропавшая жена и мертвая девочка. Ах да — и Бабай с его трогательными эпистолами. Начинаю понимать впадающих в игровую зависимость — там все как-то проще.
Лайса, оказывается, ждала меня прямо тут, укоризненно глядя, как я снимаю VR-очки и откладываю геймпад. Мне стало неловко, как будто я правда на ее глазах целовался. Вот вам недостаток виртуальных технологий — со стороны играющий, надо полагать, выглядит довольно глупо.
— Работа, — туманно пояснил я. — Срочная.
— Да уж, вижу, — скривилась она.
— Что сказали криминалисты?
— Ничего нового. Предполагаемое место преступления под водой, добраться туда невозможно. По предварительным результатам вскрытия девочка умерла от истощения и гипогликемической комы. На скрипке куча отпечатков — твои, твоей жены, Клюсиной матери. Но и только.
— И это, по-твоему, ничего нового? Мать Клюси жива! Это как вообще, нормально?
— У меня нет этому объяснений. Пока.
— У тебя слишком многому нет объяснений, тебе не кажется? Например, тому, где моя жена.
— Ты меня будешь учить моей работе, помощничек? — разозлилась Лайса.
Мне очень захотелось нахамить в ответ, тем более что и поводов хватает. Но я сдержался. Не время для ссор.
— Прости. Нервы.
— Да, ты тоже извини. Скрипку можешь забрать, она в прихожей. А я… отъеду. По делам.
Перед уходом Лайса так тщательно наводила макияж и прыскалась духами, что я даже ни на секунду не усомнился — по делам. Я даже знаю, как их зовут, дела эти. Впрочем, у каждого есть право на личную жизнь. Наверное, служба в полиции приучает спокойнее относиться к мертвым девочкам.
А я пошел на встречу с Петровичем. Он не очень-то ее жаждал, но я был настойчив.
— И не надо вот так на меня смотреть! — сказал он, прихлебывая кофе. — Я знаю про девочку, мне очень жаль, но это совпадение. Я уже объяснил этой твоей полицмейстерше. Раза три объяснил, разными словами, уж очень она недоверчивая.
— Тогда, может, и мне объяснишь? Можно однократно.
— Меня очень заинтересовало оборудование в здании управления плотиной.
— И что в нем такого необычного?
— Два момента. Первый — оно качает не в ту сторону.
— В смысле?
— По легенде, этот комплекс строили для осушения болот, так?
— Так.
— Мне с самого начала показалось странным, что для этого понадобилась дамба — она скорее поднимает уровень воды, чем снижает его. Но это еще не самое удивительное. Главное — насосная система выкачивает воду из-под земли и льет ее в болото, хотя, вроде бы, должна наоборот. Она реверсивная, может и так и этак, но сейчас работает верх.