Мёртвая зона
Шрифт:
– Здесь удобно? – спросил он.
– Да. Здесь лучше, чем в доме. Там было бы… – Она замялась.
– Как будто в присутствии отца?
– Да. А так только мы с тобой.
– Без посторонних.
– Без посторонних… – Сара легла на живот, прижалась щекой к одеялу и сбросила туфли. – Расстегни мне молнию, Джонни.
Он опустился на колени и расстегнул молнию на ее платье. Звук скользящей застежки нарушил тишину сарая. По контрасту с белыми трусиками кожа Сары казалась особенно смуглой. Джонни поцеловал ее между лопатками, и она задрожала.
– Сара, –
– Что?
– Я должен признаться тебе.
– В чем?
– Во время одной операции доктор ошибся и случайно кастрировал меня.
Сара рассмеялась.
– Ты не меняешься! И еще у тебя есть друг, который свернул себе шею на аттракционе в Топшеме.
– Верно.
Ее рука нежно скользнула по его животу вверх и вниз.
– На ощупь не очень-то похоже, что тебя изувечили. – Ее глаза засияли. – Даже совсем не похоже! Может, проверим?
Запах сена дурманил голову. Время остановилось. Грубое одеяло, шелковистая кожа, пьянящая нагота Сары. Погружение в нее походило на волшебный сон, воспоминания о котором сохранятся на всю жизнь.
– О, Джонни, любовь моя… – Голос Сары дрожал от возбуждения. Слова доносились до Джонни будто издалека, а разметавшиеся волосы Сары ласкали его грудь и плечи. Зарывшись в них лицом, он погружался в ароматную тьму.
Все было пронизано пряным запахом сена. Лежа на тонком одеяле, они слышали слабое поскрипывание. Сквозь щели кровли струился мягкий свет, и в лучах солнца плясали, кружась, пылинки.
Сара вскрикнула, вцепилась пальцами ему в спину. Она произносила его имя снова и снова, будто припев какой-то неведомой песни.
Потом они вместе сидели у окна и смотрели во двор. Накинув платье на голое тело, Сара вышла. Джонни смотрел в окно и не мог думать ни о чем. Он видел, как Сара пересекла двор, поднялась на веранду и, склонившись над кроваткой, поправила одеяло. Затем направилась назад, и ветер играл ее русыми волосами.
– Он проспит еще полчаса, – сообщила она.
Джонни улыбнулся:
– Думаю, я составлю ему компанию.
Сара провела босой ногой по его груди.
– Только попробуй!
И все повторилось снова. Только на этот раз она была наверху и, склонившись почти в молитвенной позе, опустила голову, а упавшие вниз волосы медленно покачивались взад-вперед. Потом все кончилось.
5
– Сара…
– Нет, Джонни, ничего не говори. Наше время закончилось.
– Я хотел сказать, что ты очень красивая.
– Правда?
– Правда, любимая.
– Мы за все расквитались?
– Во всяком случае, мы очень старались, Сара! – улыбнулся он.
6
Вернувшись из Вестбрука, Эрб, казалось, не удивился, застав Сару. Он поздоровался с ней, повозился с малышом и побранил ее за то, что не привозила сына раньше.
– У него твои волосы и цвет кожи, – заметил Эрб. – И глаза, наверное, будут твоими, когда перестанут
– Лишь бы умом пошел в отца, – отозвалась Сара. Поверх голубого шерстяного платья она надела передник, собираясь хозяйничать. Солнце садилось; через двадцать минут совсем стемнеет.
– Вообще-то за готовку отвечает Джонни, – сказал Эрб.
– Я ничего не мог поделать. Она пригрозила мне пистолетом.
– Может, оно и к лучшему, – согласился Эрб. – Все, что ты готовишь, имеет вкус франко-американских спагетти.
Джонни запустил в отца журналом, и веселый смех Денни наполнил весь дом.
Неужели он догадался? – спрашивал себя Джонни. Наверное, у меня все написано на лице.
А когда отец достал из чуланчика коробку со старыми игрушками Джонни, которые не позволил Вере вынести из дому, сказал себе: Он все понимает.
Они сели за стол. Эрб спросил у Сары, зачем Уолт уехал в Вашингтон, и та рассказала, что индейцы требуют вернуть им земли, чему и посвящена конференция. Она объяснила, что на таких встречах республиканцы пытаются прощупать общественное мнение.
– Многие из тех, с кем он встречается, – продолжила Сара, – считают, что если на выборах в следующем году республиканцы вместо Форда выдвинут Рейгана, то «Великой старой партии» придет конец. И тогда Уолт не сможет баллотироваться на место Билла Коуэна в 1978 году, когда тот займет место сенатора Билла Хатавея.
Эрб внимательно наблюдал, как Денни с серьезным видом расправляется со стручками фасоли, используя все шесть своих зубов.
– Вряд ли Коуэн станет дожидаться семьдесят восьмого года, чтобы попасть в сенат. Он выступит против Маски на будущий год.
– По мнению Уолта, Билл Коуэн не так глуп и предпочтет подождать, – возразила Сара. – Что касается самого Уолта, он полагает, что его шанс не за горами, и я начинаю верить в это.
После ужина они расположились в гостиной и о политике больше не говорили. Они наблюдали, как Денни играет со старыми деревянными машинками, которые Эрб Смит смастерил для сына больше четверти века назад. Тогда, женатый на жизнерадостной женщине с сильным характером, иногда по вечерам выпивающий бутылочку светлого пива, он был в расцвете сил и, уж конечно, не думал о том, что когда-нибудь поседеет. Тогда будущее сына представлялось ему безоблачным.
Он точно все понимает, думал Джонни, отпивая кофе. Не важно, знает ли он, что произошло сегодня между мной и Сарой, или только догадывается, но он понимает главное – этот мир основан на самообмане. Его нельзя ни изменить, ни исправить, но можно принять таким, какой он есть. Сегодня мы с Сарой заключили брачный союз, хотя в жизни это никогда не осуществится. И дед играет вечером с внуком.
Джонни вспомнил, как «Колесо фортуны» замедляет ход и наконец останавливается.