Мертвая зона
Шрифт:
— Йоба, — машинально уже поправил его Леха.
— Да отстаньте вы! — рявкнул Пасечник. — Зануды! Пушка ваша ненаглядная, пушка!.. А теперь представьте, как она долбит! А шагоход это вам не танк! Это гроб на тонких ножках! Когда в шагоход прилетает, от него тоже... Все летит! Во все стороны! Что я, не видел?! Обшивка — в клочья, гидравлика рвется, боевой модуль просто отваливается, да и сам он... особенно если Китай... на запчасти... по винтику... Консервные банки!!!
Леха со Смитом перенесли всплеск негодования стоически, даже не переглянувшись. Наболело у
Это выглянул человек из-под маски научного сотрудника.
— От сильного удара они рассыпаются, парни, — сказал Пасечник, на глазах успокаиваясь. — И остается мелкий железный хлам, который никто не подбирает. Вывозят только крупные блоки. Руки-ноги-голову. И то если обстановка позволяет. А мы тут ржавого болта не видели. Да, болты тоже фирменные и денег стоят. Кто вылизывает территорию? У кого заранее посчитана каждая заклепка?.. Правильно, это «мусорщики» так чисто работают, словно пылесосом... Но утилизаторы не дошли сюда, они боялись потерять свои тягачи, у них же было два подрыва на фугасах где-то в пригороде...
— Необычные взрывные устройства им попались, не правда ли? — ввернул Смит. — Два тяжелых бронеэвакуатора — полностью на списание.
— Да, там взрывчатки не пожалели... Ну так что насчет пушки? Не скрою, твоя версия правдоподобна. Она мне даже нравится. Но как мы ее подтвердим, чем? Вещественные доказательства — где?
— Растащила молодежь, — Смит кивнул в сторону проводников.
— Черт побери. Ну конечно. Как-то я... Не сообразил.
— Это бывает, — буркнул Смит и покосился на Леху.
Решил наверное, что пожалел шефа самую малость — и хватит.
— Послушай, Майк! — повысил голос Пасечник. — Вы же с Гейбом все это время ходили по городу. И занимались э-э... утилизацией того, что осталось. Меня интересует, как выглядели поврежденные машины атакующей стороны. Я тебе сейчас покажу на планшете «Кентавра»...
— Вы делать ошибка, — холодно перебил его Майк. — Мы не мародер. Мы — на службе для фиксера Лоренцо. Мы никогда ходить так близко варзона. Мы посетить эта улица первый раз за годы специально для вас.
— Черт побери. Но хотя бы этого... Хранителя... Он же здоровый наверное, его можно заметить издали. Не говори, что ты его не видел!
— Запрещается видеть Йоба! — воскликнул Майк. — Мы никогда не видеть Йоба. Абсолютно не видеть Йоба.
— Поэтому до сих пор живые, — впервые подал голос Гейб. Леха быстро посмотрел на него, но тот уже отвернулся.
Трудно судить по одной короткой реплике, но Лехе показалось, что произношение у молодого йоруба — восхитительно чистое. Кто они такие, черт побери, скромные вооруженные сотрудники фиксера Лоренцо? И чего ради придуриваются?.. Леха охотно поломал бы голову над этим где-нибудь в тенечке и подальше от Йобы-Хранителя. Километров за тридцать отсюда, и лучше, наверное, в аэропорту.
Может, доктор там и лузер, зато в него не стреляют.
Пасечник тоже бросил взгляд на Гейба и, кажется, догадался, что беседа зашла в тупик.
— Хорошо, —
— Моя профессия — не сердиться, — с достоинством ответил Майк.
— И за это неплохо платят! — ляпнул Пасечник, расхохотался и фамильярно ткнул Майка пальцем в грудь.
Леха подумал, что если американца сейчас застрелят, он поймет.
— Меньше, чем тебе! — ответил Майк, хлопнул Пасечника по плечу и тоже заржал в голос.
Некоторое время они соревновались, кто громче смеется. И даже сумрачный Гейб хихикнул пару раз, глядя в сторону.
Леха размышлял о том, что москвичи, в отличие от нигерийских йоруба, дикий и злобный народ. У нас бы Пасечника уже били ногами за грубость и нетактичное поведение. А эти дальние родственники американских бандитов просто решили, что он дитя малое — ну и обращаются с ним, будто с ребенком.
Смит, не стесняясь, разглядывал присутствующих, как законченных недоумков.
Наконец Пасечник утерся рукавом, оставив поперек лица грязную полосу, и обернулся к коллегам.
— Начнем с Лоренцо. А дальше по обстановке. За мной! Возвращаемся!
Группа зашевелилась. Только Леха, стоя на месте, ждал, пока Смит отойдет от угла дома.
— Джентльмены! — позвал он. — Разрешите вас познакомить с мистером Килроем.
Все уставились на закопченный угол.
Там был нацарапан, очень скупо, буквально в несколько росчерков, смешной человечек. Глазки-точечки, пара куцых волосков на лысой голове. Человечек выглядывал поверх линии, изображавшей стену, держась за нее четырехпалыми руками и свесив вниз длинный нос. Рядом надпись печатными буквами: «Kilroy was here».
Сейчас Леха заметил, что рисунок старый: на нем густо осела пыль.
— Та-ак... — протянул Пасечник.
— Килрой, значит, был здесь. А англичашки написали бы «мистер Чад», — буркнул Смит.
— Ваш Килрой? — быстро и резко спросил Пасечник. — Или чей?
— Что ты имеешь в виду? — надулся Смит.
— Я задал вопрос, знает ли кто-то этого Килроя, — процедил официальным тоном Пасечник. — Я хочу понять, какой отдел Института его нарисовал. Спрашиваю как начальник группы. Будьте любезны отвечать.
— Да я вообще не... — начал Леха.
— И заметьте! — перебил Пасечник. — Я не спрашиваю, почему мне доложили о нем только сейчас! А мог бы!
— Раз ты так ставишь вопрос, это точно не лондонское бюро, — сказал Смит.
— А я вообще не... — Леха развел руками.
— Алексей, ты его снял?
— Я все снимаю. Затрахаешься потом редактировать, — мстительно сообщил Леха.
— Мы еще посмотрим, кто затрахается! — пообещал Пасечник и так сладко улыбнулся, что Леха проклял все на свете и отдельно свою болтливость. — Майк! Подойди сюда, пожалуйста. Видел раньше такой рисунок? Здесь или еще где-то в городе?