Мертвая зыбь

Теорин Юхан

— На корабле Мальма? Но откуда ты это знаешь?

— Тут все просто. Я сам находился в гавани, когда пришел корабль с гробом. Похоронная контора Марнесса занималась этим делом.

Джулия напряженно обдумывала услышанное. Они все ближе и ближе подъезжали к ответвлению на Марнесс, она притормозила и свернула.

— Но мы же так и не смогли поговорить с Мартином сегодня?

— Да, не получилось, но ты на его дом посмотрела, — сказал Йерлоф. — Как я тебе и объяснил, у Мартина сегодня был плохой день, но раньше или позже все сложится, мы с ним обязательно поговорим. Может быть, на следующей неделе.

— Вряд ли я смогу так долго ждать, — торопливо ответила Джулия. — Я должна ехать в Гётеборг.

— Ну, как скажешь. Когда ты едешь?

— Я, ну… Не знаю. Скоро, может быть, завтра.

— Завтра в Марнесской церкви будут отпевать Эрнста, в одиннадцать часов.

— Я не знаю, приду или нет, — честно ответила Джулия, выезжая на парковку перед Марнесским приютом. — Я же ведь Эрнста не знала. Конечно, то, как он умер, настоящая трагедия, и я по гроб жизни буду помнить то утро, когда его нашла… Но я его совсем не знала.

— Но ты все-таки постарайся и приходи, — посоветовал Йерлоф, открывая дверцу машины.

Джулия тоже вышла, чтобы помочь отцу. Она взяла пакет с «топливом» для молодцов из дома престарелых и портфель Йерлофа.

— Спасибо, — поблагодарил Йерлоф. Он стоял, опираясь на трость. — Мне сейчас почти совсем хорошо.

— Увидимся, — сказала Джулия, проводив отца до лифта. — Спасибо.

— За что?

— За сегодняшний день.

Она вернулась на парковку, забралась в автомобиль и через стеклянные двери видела, как открылся лифт и Йерлоф зашел внутрь. Все в порядке, он не упал.

Потом Джулия завела двигатель и опять выехала на дорогу. Она собиралась в Марнесс купить что-нибудь из еды, а потом ехать в Стэнвик, чтобы переночевать.

Медленно надвигались сумерки. Было двадцать минут пятого. Обычные люди, те, кто ежедневно ходил на работу, сейчас уже возвращались домой.

Но этот закон не для всех. Когда Джулия проезжала мимо конторы участкового Марнесса, она увидела в окне свет.

Джулия остановилась возле продуктового магазина купить молоко, хлеб и яйца. На ее счете оставалось не так много денег, а следующая выплата из страховой кассы ожидалась только через неделю. С этим она ничего не могла поделать, лишь воспринимать как неизбежность.

Когда Джулия вышла из магазина, она опять посмотрела на контору участкового: свет все еще горел. Она подумала о Леннарте Хенрикссоне и вспомнила рассказ Астрид. Вот и Леннарту тоже пришлось пережить трагедию в своей жизни.

Джулия стояла и смотрела на свет в окне, потом она положила еду в багажник, заперла машину, пересекла улицу, поднялась по ступенькам и постучала в дверь участка.

17

— Я винила маму, — сказала Джулия, — она пошла прилечь после обеда и заснула.

Она поморгала, чтобы слезы не застилали глаза, и продолжала:

— А еще больше — папу… Потому что Йерлоф… Потому что он пошел вниз, к морю, заниматься своими сетями. Если бы он был дома, Йенс никогда бы не ушел. Он очень любил дедушку. — Джулия всхлипнула и вздохнула. — И я обвиняла их много лет, но на самом деле во всем виновата я: это я оставила Йенса и поехала в Кальмар. У меня было свидание, хотя отлично понимала, что и для него, и для меня все это несерьезно — выброшенное время, он даже не пришел.

Она помолчала и заговорила опять:

— Это был отец Йенса… Микаэль. Мы тогда уже разошлись, и он жил в Сконе, [47] но сказал, что сядет на поезд и приедет, чтобы встретиться со мной. Я думала, что, может быть, нам стоит попробовать снова, но Микаэль так и не появился. — Джулия опять всхлипнула. — Так что нечего удивляться тому, что Микаэль даже не пытался помочь, когда пропал Йенс, он с места не двинулся из своего Мальмё… Но больше всех виновата я.

Леннарт тихонько сидел по другую сторону стола и слушал. Он был из тех, кого называют благодарными слушателями, по крайней мере Джулия так думала. Леннарт дал ей возможность выговориться. Только после того, как Джулия замолчала, он сказал:

47

Сконе — область на южной оконечности Швеции. (Примеч. пер.)

— Да никто не виноват, Джулия. Это, как мы называем такие вещи в полиции… цепочка случайностей, ставших причиной несчастного случая.

— Ну да, — произнесла Джулия, — если только это был несчастный случай.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Леннарт.

— Я… я… а если предположить, что, когда Йенс вышел из дому, он наткнулся на кого-то и этот кто-то….

— Кто? — спросил Леннарт. — Кто такое мог сделать?

— Я не знаю, какой-нибудь сумасшедший, маньяк. Ты же полицейский и знаешь о таких вещах намного больше, чем я.

Леннарт задумчиво покачал головой:

— Ну, в таком случае этот кто-то должен был быть совсем не в себе. Но из неоткуда такие не появляются, так что почти наверняка он и раньше сталкивался с полицией. Никого похожего тогда на Эланде вообще не было. Можешь мне поверить, мы проверяли всех, кого хоть в чем-то можно заподозрить… Мы обыскивали дома, подняли старые дела…

— Я знаю, вы сделали все, что могли.

— В полиции мы думали, что он пошел к воде. Там же до моря совсем близко — несколько сотен метров. А тогда в таком плотном тумане оступиться и упасть в воду было плевое дело. Много народу утонуло в Кальмарском проливе, и их так никогда и не нашли. Такое часто бывало раньше, случается теперь, да и в будущем, наверное, будет то же самое. — Леннарт помолчал. — Тебе же ведь трудно об этом говорить. Мне, наверное, не стоит…

— Да нет, ничего страшного, — тихо сказала Джулия. Она немного подумала, а потом добавила: — У меня и в мыслях не было приезжать сюда осенью, чтобы опять со всем этим столкнуться. Но вышло так, как вышло. Я приехала к Йенсу и начала… стала понимать, что обратно он не вернется.

Она взяла себя в руки, сосредоточилась и очень серьезно произнесла:

— Я должна жить дальше.

Был вечер вторника. Джулия собиралась на минутку заглянуть к Леннарту, но вышло по-другому. Было видно, что Леннарт собирался заканчивать работу, но Леннарт тоже задержался.