Мертвецы не катаются на лыжах
Шрифт:
Когда кресло приблизилось, Карло вышел вперед, чтобы помочь Хозеру спрыгнуть, хотя Генри ранее уже отметил, что в результате продолжительной практики малорослый немец прекрасно научился справляться с этим самостоятельно. Но на этот раз он не казался ловким, как обычно. Когда Карло взял его за руку, Хозер дернулся в сторону, а потом неожиданно наклонился вперед и, упав лицом в снег, остался лежать. Карло – длинная сильная фигура под резким светом единственной лампы, горевшей в маленькой будке, – закричал по-немецки и рухнул на колени. Генри и Эмми быстро подбежали.
– Герр
Опустившись на колени прямо в снег, Тиббет осторожно перевернул Хозера на спину и, подняв голову, сказал по-немецки:
– Он не болен, Карло. Он мертв.
Эмми навсегда запомнила эту сцену – нечто в духе Эль Греко. Длинная фигура Карло с мертвенно-бледным лицом, изрезанным вертикальными морщинами, в резком свете голой лампочки из будки; скелетоподобные силуэты пустых кресел, с лязгом проплывающие мимо; съежившаяся фигура, неподвижно лежащая на желтоватом утоптанном снегу; и все это затянуто белой пеленой падающих снежных хлопьев.
19
Он болен (нем.).
Генри поднялся на ноги.
– Остановите подъемник, – скомандовал он.
Словно обрадовавшись, что у него появилось конкретное дело, Карло вскарабкался наверх и перевел ручку рубильника, прекратив подачу электричества. Как только механизм подъемника смолк, наступила тишина, и в этой тишине пронзительно зазвонил телефон в будке.
– Это Марио, – сказал Карло. – Хочет узнать, почему остановился подъемник.
– Я поговорю с ним, – ответил Генри.
Он снял трубку, коротко переговорил с Марио, потом сообщил Карло:
– Марио пока останется наверху, в «Белла Висте». Все постояльцы уже в отеле. Соедините меня с полицейским участком Монтелунги, я хочу поговорить с капитаном Спецци.
Повернувшись к жене, он сказал:
– Возвращайся в «Олимпию», дорогая, и выпей что-нибудь, хотя бы кофе. Мы с Карло побудем здесь.
– Лучше я останусь с вами, – предложила Эмми.
– Хозер застрелен, – очень тихо сообщил жене Тиббет. – Я хочу, чтобы ты посмотрела и запомнила, кто сейчас находится в «Олимпии». Как только смогу, я к тебе присоединюсь.
Он ободряюще сжал ей руку и легонько подтолкнул в направлении улицы.
Миссис Тиббет шагала механически, в каком-то болезненном оцепенении. Внезапная смерть Хозера сама по себе была шоком, но теперь придется еще разбираться, самоубийство это или убийство… у Эмми появилось безумное желание бежать со всех ног… куда угодно, только бы подальше от запаха смерти.
«Ну-ка, соберись, детка», – строго приказала она себе и нашла некоторое утешение в мысли, что, вернувшись в «Олимпию», она, по крайней мере, сможет очистить от подозрений всех тех, кого там увидит.
Толкнув распашную дверь, Эмми прошла в оранжево-сиреневый альков и села за кованый железный столик. У стойки
20
Подвижный объемный муляж рекламируемого продукта.
«Ждет кого-то», – отметила про себя миссис Тиббет. Стрелки часов над барной стойкой показывали без пяти семь. Эмми заказала черный кофе и бренди; не успела официантка поставить их перед ней, как случились две вещи.
Пьетро заметил ее и подбежал к столику.
– Синьора Тиббет, подъемник сейчас остановят… вам надо спешить…
Инструктор наклонился над столиком, красивое смуглое лицо выражало искреннюю озабоченность. И в тот же миг дверь кафе властно распахнулась, и в высшей степени недовольный голос проскрипел по-немецки:
– Всего пять минут восьмого. Почему подъемник уже остановили?!
Взглянув поверх плеча Пьетро, Эмми встретилась взглядом с парой черных глаз, сверкавших из-под зеленой тирольской шляпы.
Внезапно наступила тишина. Барон прошагал через зал и стукнул кулаком по барной стойке.
– Я должен быть в «Белла Висте» сегодня вечером. Почему не работает подъемник?
Зал вмиг загудел, все начали энергично жестикулировать. Эмми встала и, протиснувшись сквозь толпу, оказалась лицом к лицу с бароном фон Вюртбергом.
– Думаю, я могу объяснить, – сказала она по-английски. – Произошел инцидент.
– Инцидент? – Пьетро уже стоял рядом с ней. – Какой инцидент, синьора?
Миссис Тиббет сделала глубокий вдох, мысленно призвала на помощь все свое благоразумие и сказала:
– Герр Хозер.
Присутствующие в кафе лыжные инструкторы окружили ее, тараторя по-итальянски и по-немецки. Пьетро нервно перевел:
– Они хотят знать, что случилось. Подъемник сломался?!
– Нет, – ответила Эмми. – Герр Хозер… думаю, он заболел.
Коллеги Пьетро заметно расслабились, когда тот перевел им слова англичанки. Серьезная поломка подъемника могла повредить репутации курорта и поставить под удар их заработки, но поскольку проблема оказалась не в подъемнике, несчастье, случившееся с каким-то отдельным человеком, их мало заботило. Только Пьетро выглядел по-прежнему встревоженным.
– Герр Хозер… – повторил он и взял Эмми за руку. – Вы должны мне рассказать.
– Значит, подъемник снова заработает сегодня? Очень хорошо, – ледяным тоном произнес барон на безупречном английском. – Благодарю вас, мадам.