Мертвее мертвого

Гравицкий Алексей Андреевич

– Да погоди ты! – нагнал и схватил за руку рыжий.

Пантор поглядел на приятеля.

– Куда тебя несет?

– Я хочу найти этого никем невидимого повешенного. И если он на самом деле существует, я отвяжу его и спрошу, кто и за что его повесил, чтобы раз и навсегда закончить этот разговор.

– А если старик прав и этого бедолагу повесили по приказу твоего лорда? – как-то очень искренне спросил рыжий. Настолько искренне, что злиться на него стало невозможно.

– Вы не знаете лорда Мессера, – тихо произнес Пантор.

– А ты его знаешь? – Рыжий смотрел без издевки

и говорил непривычно мягко. – Со временем люди меняются, Пантор.

Едва ли не впервые правильно произнесенное имя резануло по ушам. Пантор не ответил, развернулся и снова зашагал сквозь кусты, но уже не так стремительно.

– Эй! Есть кто живой? Или неживой? Откликнитесь! Ау! – заорал ученик мага.

Он ходил и кричал. Звал еще и еще. Ответа не было.

Винсент смирился и лишь молча шел следом. Деревьев в лесу было много, повешенных ни одного. И не было слышно ни единого звука, какой могло бы издать разумное существо с заткнутым ртом, подвешенное за ноги.

Деревья расступились вдруг. Поляну заливал мягкий свет клонящегося к закату солнца. Посреди поляны возвышалось одинокое раскидистое дерево, трепетали красиво подсвеченные золотом солнца листья. Пантор почувствовал, что устал, выдохся. Он сел под деревом на траву и привалился спиной к крепкому массивному стволу. Винсент опустился на корточки рядом.

– На таком дереве вполне могли бы кого-то вздернуть, – прикинул он.

– Как видишь, на нем никто не висит. – Пантор устало закрыл глаза.

– Выходит, люди врут, – нарочито бодро сказал Винсент и добавил, обращаясь к вышедшему на поляну Рангаю: – Верно я говорю, старый ты сплетник?

К деревушке они вышли, когда совсем стемнело. Дом Рангая стоял на окраине. Крепкий, сложенный на века. К чему такой основательный дом был нужен ветхому старику, семья которого осталась в далеком Витано и переезжать оттуда не собиралась?

– Мой дом – моя крепость, – объяснил старик, словно прочитав мысли Пантора. – А то ведь тут всякие бродют.

– Некоторых даже за ноги подвешивают, – не удержался от подначки Винсент.

– Балаболка, – фыркнул старик и посмотрел на Пантора и Орландо. – Слушайте-ка, у себя смогу двоих поселить, больше места нет. Но там, через два дома Фрунька с сыном живет. Договорюсь, одного она приютит.

– А Фрунька это кто? – оживился Винсент.

– Вдова, – пожевал губу старик.

– Мертвая? – уточнил Винсент.

– Тьфу на тебя, пустобрех! – снова осерчал Рангай. – Живая, хвала духам. У нас в деревне мертвяков нет.

Старик осекся и поглядел на Орландо, словно извиняясь, но мертвяк сделал вид, что ничего не слышал.

– К живой вдове лучше поселить меня, – нарушил неловкое молчание Винсент.

Старик нахмурился:

– Смотри мне. Обидишь Фруньку, я тебе голову отверну. А он поможет, – кивнул Рангай на Орландо, вовремя сообразив, что угроза прозвучала не слишком пугающе.

– Спокойно, дедуля, еще ни одна вдова не оставалась после меня обиженной, – заверил рыжий.

Внутри дом Рангая соответствовал внешнему облику. Во всем здесь чувствовалась основательность и аккуратность. Старик оказался радушным хозяином, постелил

свежую постель, накормил ужином и долго сокрушался о том, что ужин вышел скудным. Но, несмотря на гостеприимство и такую трогательную заботу, спал Пантор плохо. Ему не давала покоя история про повешенного. И хотя все это было лишь сплетней, никакого мертвяка, подвешенного за ноги, они не нашли, но неприятный осадок остался. Как сказал Винсент, растекаясь в своей вечной ухмылке: «Дыма без огня не бывает».

Пантор гнал от себя гадкие мысли, пытался призвать на помощь здравый смысл, а он подсказывал, что даже если история про повешенного возникла не на пустом месте, то совершенно не обязательно к этому имеет отношение Мессер. Более того, нелепо переживать из-за домыслов, возникших вокруг чужой придумки, не подтвержденной никакими фактами. Но что-то внутри ставило под сомнение голос разума, и гнусные мысли возвращались снова и снова.

Встал Пантор рано, но, как оказалось, последним. Орландо и старик уже сидели за столом, ели и вели беседу. Вернее сказать, поглощал пищу и говорил Рангай, а мертвяк слушал молча и внимательно. Заметив Пантора, старик позабыл, о чем говорил, и воодушевился:

– Доброго утра, юноша. Садись, будем завтракать. Завтрак – самая важная еда.

Пантор не стал сопротивляться. Пока ел, успел выяснить, где находится дом Фруньки, в котором заночевал Винсент, и где в деревне можно запастись провиантом на несколько дней пути.

В дверь вдовы они постучали спустя полтора часа, решив все насущные проблемы и готовые отправляться в путь. Впрочем, готовность оказалась преждевременной. Рыжий сидел за столом в одних штанах и вкусно со смаком насыщался. На столе перед Винсентом щедрой хозяйской рукой было расставлено с десяток тарелок и плошек, а Фрунька – миловидная женщина – суетилась вокруг него, как суетится послушная жена вокруг обожаемого мужа.

– О! – обрадовался Винсент появлению спутников. – Скучали без меня?

– Безумно, – без особенной радости отозвался Орландо.

– А ты еще не готов?

– А куда торопиться? – не понял рыжий. – И потом, я же должен позавтракать.

– Спать надо было меньше, – проворчал Пантор. – Кто рано встает…

– Тот первым устает, – закончил за него Винсент. – Не маячь и не порть аппетит, Пантей. Лучше составь компанию.

– Садитесь, покушайте, – засуетилась Фрунька.

– Спасибо, мы уже позавтракали, – поблагодарил Пантор, но к столу сел. Это было ошибкой, потому как отказаться от завтрака после этого стало невозможно, вдова вцепилась в гостя мертвой хваткой, и пришлось завтракать второй раз, причем плотнее, чем первый.

Рыжий смотрел на тщетные попытки Пантора вежливо отказаться от еды с усмешкой. При этом вид он имел весьма довольный, как кот, натрескавшийся сметаны. Фрунька порхала вокруг стола, умудряясь одновременно быть везде, подставлять плошки, подливать и подкладывать. На Винсента она кидала ласковые взгляды, и было в них что-то такое, что отличает счастливую женщину, получившую то, чего у нее давно не было.

«Когда он все успевает? – подумал Пантор. – Явно ведь полночи не спал, при этом выглядит куда более выспавшимся».