Мертвое ущелье
Шрифт:
— Ты помнишь, что было в прошлую субботу?
— А почему я не должен помнить, что было в прошлую субботу? Да, пули меня задевали, но ни разу не контузило, чтобы терять память.
— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю!
Капитан согласился:
— Понимаю! Ты намекаешь на то, что я был невменяем, так?
— Вот именно! Но давай забудем тот эпизод. У меня сегодня хорошее настроение, и я не хочу думать о плохом. Лучше просто погуляем, поговорим. Смотри, какое звездное небо?
Бекетов определенно не узнавал Родимцеву. С чего это вдруг она так резко изменила отношение?
— Куда пойдем?
— Не знаю. В городке вроде и некуда.
— А если к реке?
— К реке?
Капитан удивился в третий раз. До реки Быстрой было не менее двух километров. И это по небольшому лесному массиву. Предлагая идти к реке, Кристина не могла не понимать, что прогулка затянется не на один час. Или она этого и хотела?
— Ну что ж, это вариант. К реке, так к реке!
Женщина взяла капитана под руку, и они медленно пошли в сторону внешнего контрольно-пропускного пункта, за которым начинался лесной массив и грунтовая дорога, ведущая к реке Быстрой.
Свернув на дорогу, ведущую к внешнему КПП, Родимцева неожиданно спросила:
— Юра, а ты был женат?
Капитан взглянул на женщину:
— Нет, а что?
— Если не секрет, почему? Только не надо, пожалуйста, стандартных фраз типа не встретил такую, как я!
— Но я действительно не встречал женщин, к которым испытывал бы нечто большее, нежели желание близости. Как-то так получалось. Хотя была у меня девушка в училище. Три года дружили. Встречались, а потом… потом она вышла замуж за моего товарища!
— Вот так ни с того ни с сего взяла и вышла?
Бекетов утвердительно кивнул головой:
— Да, вот так, ни с того ни с сего. Правда, они знали друг друга, мы вместе вечера в увольнениях проводили. Его после выпуска в Москву отправили служить, меня же в учебный центр, готовящий офицеров для подразделений спецназа. Вот невеста и сделал выбор. Столица не Кавказ или какая другая «горячая точка»! Расчетливой оказалась, а я верил, что любит.
— А сам любил ее?
Капитан пожал плечами:
— Сейчас и не знаю. Любил, наверное. А может, нет. Но такого чувства, как к тебе, к ней не испытывал.
— Это правда?
Юрий серьезно и кратко ответил:
— Да!
Кристина вновь задала вопрос:
— И где тебе пришлось служить?
Бекетов вздохнул:
— Где стреляли! И в Таджикистане, и в Абхазии, но большую часть в Чечне.
— А ранили тебя где?
— Первый раз, когда через Пяндж из Афганистана прорывались духи. Наша рота блокировала крупный отряд наркоторговцев. Тяжелый бой, в результате словил пулю под левую ключицу. Второй раз в Чечне, когда преследовали диверсионную группу арабских наемников. Тебе это интересно?
— Конечно! У тебя и награды есть?
Бекетов улыбнулся:
— Есть. Орден Мужества, медали «За боевые заслуги» и «За воинскую доблесть» двух степеней. Но разве в наградах дело?
— Не скажи. Другие за всю службу столько не получат, а ты… ведь тебе двадцать семь? Так?
— Так. Двадцать семь.
Родимцева резко сменила тему, переведя разговор в неприятное для капитана русло:
— А когда ты запивать начал? Не обижайся, я это не из простого любопытства спрашиваю. Хочу понять, на каком этапе ты, боевой офицер, и вдруг сломался. Что послужило причиной пьянства? Извини, но я привыкла называть вещи своими именами.
Бекетов задумался. Сам он никогда не задавал себе подобный вопрос. Ну, начал пить, так большинство мужиков пьет, ну, бывало, пил до потери пульса, но другие нажирались не слабее. И ничего особенного в этом капитан не видел, хотя в душе чувствовал, что оформился в алкоголика. Вот только признаваться в этом не хотелось.
— Точно, Кристя, я сказать не могу. Понемногу я пил всегда, ну, в смысле повзрослев, а точнее, после учебного центра, а вот крепко запил в первый раз после того, как друга, павшего у Пянджа, лично похоронил. Он погиб на моих глазах. И умирал на руках. Я видел, он хотел что-то сказать мне, но так и не смог. Пуля духа угодила ему в шею, порвав голосовые связки. Вот тогда, когда бой затих и мы вернулись в лагерь, я возле его тела и нажрался спирта. Да так, что возле трупов и вырубился. Роту на следующий день перебросили в Горный Бадахшан, меня отправили с телом друга на его родину, в Мурманск. Чтобы похоронить с почестями. Я пил всю дорогу и все время, проведенное в семье погибшего. Пил много! Вернулся в подразделение почерневшим. Это было в 1999 году. С того времени и продолжаю пить. Только теперь и по поводу, и без повода.
— Юр, а ты не пробовал лечиться?
Бекетов усмехнулся:
— Зачем?
Родимцева удивилась:
— Как это зачем? Чтобы избавиться от зависимости.
— Нет, не пробовал. Не видел смысла.
Кристина тихо произнесла:
— А если я попрошу, пройдешь курс лечения?
— Да я сам могу бросить!
— Это заблуждение. Тебе уже без помощи не обойтись!
— И ты предлагаешь эту помощь?
— Да! Вернее, я предлагаю тебе обратиться к врачам.
Капитан вздохнул:
— Когда, Кристя? И к кому?
— Ну, можно найти варианты.
Капитан согласился:
— Варианты всегда найти можно. Одна загвоздка: не верю я эскулапам! Понимаешь, не верю. А какое без веры лечение? Никакое. Так что если завязывать, то придется самому. Я смогу.
Женщина вздохнула:
— Хотелось бы верить.
Они вышли за КПП. Прапорщик, старший наряда полка внутренних войск, предупредил Бекетова:
— Вам бы лучше, товарищ капитан, не покидать в ночное время гарнизон.
— Почему? Или боевую готовность «повышенную» ввели?
— Не в том дело. У реки молодежь местная гулянки устраивает, а вы, я смотрю, туда как раз и решили пройтись с дамой! Молодежь агрессивная, в основном под наркотой. Навалятся — не отобьетесь! Они иногда даже здесь тусовки устраивают. Камнями наряд забрасывают! Что говорить о тех, кого встретят в глухом месте? Не советую рисковать. Тем более, в этом нет никакой необходимости. Вон дорога до дамбы. Территория гарнизона. Гуляйте, сколько влезет!