Мертвое время
Шрифт:
— И какое, черт возьми, это имеет отношение к Лукасу?
— Я надеялся, что, может быть, вы мне скажете.
— Я уже сказал, мы редко разговариваем.
Грейс поставил чашку и указал на бюст Т. Э. Лоуренса. Он узнал его потому, что Клио занималась в Открытом университете, где изучала философию.
— Полагаю, вы держите его здесь по какой-то причине.
— Они все здесь по одной причине. Все — великие ирландцы, трудами которых я восхищаюсь.
— Тогда вы вспомните, что сказал однажды Лоуренс: «Оценить новость — то же самое, что привязать
Дейли нахмурился:
— Вообще-то не помню. И что это значит?
— Это значит, мистер Дейли, что каждый раз, когда вы шевелите пальцем, я слышу, как где-то звякает ваш сын.
Лицо старика полыхнуло гневом. Поднявшись из-за стола, он указал рукой на дверь:
— Вон, мистер Грейс! Детектив-суперинтендент или какой там у вас чин! Вон! Захотите снова поговорить со мной или моим сыном — обращайтесь к моему адвокату.
— Не возражаете, если я сначала допью кофе?
— Вообще-то возражаю. Убирайтесь к чертям из моего дома и больше не беспокойте без ордера.
Экономка выпустила Роя Грейса через переднюю дверь. Он поблагодарил ее за кофе и с улыбкой зашагал по посыпанной галькой дорожке к своей машине, унося больше, чем смел рассчитывать.
67
— Девятнадцатый век, — сообщил Лукас Дейли двум тихим, вежливым китайским дилерам в деловых костюмах. Он уже продавал им кое-что раньше, а теперь указывал на пару изящных китайских ваз. В последнее время китайцы и японцы были теми из немногих, кто еще тратил хорошие деньги на антиквариат. — Из Кантона. — Лукас постучал пальцем по панелям восточных фигурок. — Исключительные вещицы! Мы купили их у герцога Суссекского — ему пришлось недавно распродать часть фамильных ценностей, чтобы получить средства на поддержание особняка. По словам герцога, вазы были куплены в Кантоне его прапрадедом, помогавшим Джону Нэшу делать приобретения для Павильона. Вещи действительно редкие. Думаю, вы со мной согласитесь.
Никакого герцога Суссекского не было. Вазы Лукас приобрел у местного скупщика краденого Лестера Сторка. Без лишних вопросов, за сотню фунтов.
— Сколько? — спросил один из китайцев.
— Две с половиной тысячи фунтов за обе. Понимаете, найти пару в таком хорошем состоянии сейчас очень трудно…
— Лукас? — прервал его помощник Деннис Купер, вырядившийся в еще более жуткую, чем обычно, гавайскую рубаху.
— Я занят.
— Твой отец. Говорит, что срочно.
— Скажи, что у меня покупатели.
Когда он повернулся, китайцы уже шли к выходу.
— Эй! — крикнул Лукас. — Эй! Ваше предложение?
— Мне не нравится ваше лицо, — бросил тот, с которым он разговаривал.
— Да пошел ты!
Дверь за ними закрылась.
Деннис подъехал к нему на своей каталке и протянул телефон. Лукас грубо выхватил трубку.
— Я занят…
— Тупица! — оборвал его Гэвин Дейли. — Совершенный кретин! Ты должен был получить от них информацию, но не убивать.
— Ты о чем? — понизив голос и отодвинувшись от помощника, спросил Лукас.
— Тебе
— Я никого не убивал.
— Нет? Тогда как же случилось, что тела Тони Макарио и Кена Барнса нашли в бухте Пуэрто-Банус?
— Понятия не имею.
— Не имеешь? Неужели? Ты ведь навещал их со своим албанским головорезом, этим Борисом Карловым, так?
Соображать требовалось быстро, на ходу, но этим талантом Лукас никогда не отличался.
— Ну… мы вроде как… потолковали. Они были немного не в духе, но в полном порядке, когда мы ушли. Сказали, что Имон Поллок улетел в Нью-Йорк. Мы обыскали яхту и нашли сейф, но там ничего не было. Потом ушли.
— Мне только что нанес визит старший следователь по делу. И ясно дал понять, что считает меня причастным к их смерти.
— Да они были пьяны, когда мы уходили. Может, свалились за борт и утонули.
— Ты смотрел в ночное небо?
— В ночное небо? Ты про что?
— Ты смотрел в это чертово ночное небо, когда был там? После того, как ушел со своим Борисом?
— Никакой он не Борис, а Августин Красники.
— Так что ты увидел, когда посмотрел в ночное небо?
— Да не смотрел я ни в какое ночное небо.
— Какой стыд. А знаешь, что бы ты там увидел?
— Нет. И что?
— Летающих свиней.
— Ага, только небо было облачное.
— Очень смешно. Слушай. Мне нужно срочно улететь в Нью-Йорк.
— В Нью-Йорк? Зачем?
— Думаю, часы могут быть там, и если они там, то я знаю у кого.
68
Любовь к Брайтону была у Роя Грейса в крови. На свадьбе шафер Дик Поуп в характерном для себя стиле пошутил, что если Рой когда-нибудь попадет на вскрытие, то на каждой его кости патологоанатом обнаружит одно и то же клеймо — Брайтон, — как на популярном местном леденце.
Более десяти лет городская футбольная команда «Альбион», известная среди болельщиков как «чайки», не имела надлежащего дома и по необходимости использовала местный легкоатлетический стадион. Но в прошлом году благодаря щедрости индивидуального благотворителя Тони Блума и «Америкэн экспресс» команда получила стадион «Амекс», один из лучших, по общему согласию, футбольных стадионов в Европе.
В эту среду здесь проходила важная встреча чемпионата. Застряв в пробке на автостраде А27 и глядя на великолепное здание справа, Рой Грейс испытал прилив гордости. Оно не только украсило город, но и пробудило у него, как и у тысяч других жителей Брайтона и Хоува, интерес к игре.
Через десять минут суперинтендент припарковался у тротуара между двумя полицейскими машинами, откуда в сопровождении Даррена Бокэма, приписанного к клубу офицера полиции, облаченного в плюшевую куртку и форменную фуражку, направился в комнату наблюдения на Северной трибуне.