Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
Мертвецы Цанца, как и других местностей, причисляющих себя к западной некрократии, были людьми долга. Им могли не нравиться заключённые договоры, или принятые законы, но они их всегда выполняли. Потому и речи быть не могло, чтобы кто-то, кроме нескольких тупых трактирных спорщиков, усомнился в решении некрократического вече.
Спорщиков, однако, уняла и скрутила стража самого Занза. Некрократическое вече постановило, что Занз принадлежит Отшибине, поэтому вождя карликов сначала приняли в его верном Занзе, как дорогого гостя, а после рассмотрения Жилоно, Киномро и Фопоном его полномочий - и как
Вступая в подземную часть Занза, куда никому живому Мертвецкий приказ пропуска не выписывал, новоиспеченный мертвец Занз-Ундикравн чувствовал себя не слишком уверенно. Великий народ Отшибины в городах никогда не жил, только - в селениях, а в пещерные города на протяжении столетий никому из карликов проникнуть и вовсе не светило. Право же, есть от чего растеряться! Тут-то ему и пригодились разведчики.
Лимн и Зунг уже бывали здесь - в составе посланника Чичеро - и сравнительно неплохо ориентировались. Оставалась одна незначительная загвоздка: как Лимн, так и Зунг были ещё живыми (как и ранее, в составе Чичеро), и на входе в пещерную часть Занза их могли бы попросту задержать. Но не таковы разведчики Великого народа, чтобы так бездарно попасться. Лимн и Зунг легко затерялись среди других карликов из Отшибинской армии, - а те были мертвы поголовно.
Накануне армейские некроманты предлагали Лимну и Зунгу перейти в посмертие, но те скептически посмотрели на предлагаемые им бальзамы и отказались. Они уже не были теми восторженными карликами, готовыми на посмертие любой ценой. Они уже побывали в составе Чичеро, обрели бесценный опыт жизни под его руководством, и теперь знали, что посмертье посмертью рознь.
Армейские некроманты - все вчетвером - пытались настаивать, советовали не выделяться, даже отдавали прямые приказы, но разведчиков это не проняло. Они объяснили, что в их разведывательных миссиях нужна такая беззвучность и свобода движения, каковую крупнозернистые бальзамы им не обеспечат.
Впервые оказавшись в подземном Занзе, вождь сначала давал своим разведчикам самые неконкретные указания: дескать, ходите, смотрите, слушайте, если что подозрительное встретится, то - сразу ко мне. Но по мере того, как Занз гостеприимно стелился перед ним, Занз-Ундикравн успокаивался и начинал понимать, чего здесь стоит опасаться, а чего нет.
Подземная крепость не собиралась бунтовать, ведь в её гарнизоне служили мертвецы из дальних местностей Западного Запорожья, которым до местных проблем - немного дела. Население Занза также не представляло большой опасности, оно было подавлено результатами вече и растоптано прибытием армии карликов (их, как оказалось, пришло больше, чем было всего населения города вместе с гарнизоном крепости, руководимым Оттом).
Практически все потенциальные бунтовщики из числа рядовых местных обитателей собирались наверху, в трактире Лырколла, причём с каждым днём их становилось всё меньше (долговязое население Занза уходило в другие города и местности, чаще всего - за Порог Смерти).
Оставшиеся, конечно, вели непозволительные речи. Этот трактир можно было накрыть одним махом и спалить вместе со всеми собравшимися, но вождь Отшибины верно рассудил: если спалишь трактир, недовольные будут собираться неизвестно где. Ввиду незначительной опасности, проистекающей
Но то на поверхности. В подземном же Занзе не всё было спокойно лишь в городской верхушке - и как раз в той её части, которая и привела Занз в состав Отшибины. Некоторые из заговорщиков, свергших диктатуру надменного Ымбриула Зулиндкравна, теперь колебались, или даже раскаивались.
Кажется, в своих мечтах они видели прибытие Великого народа в Занз несколько по-другому. И уж никак не ожидали, что отшибинский язык им придётся учить. Просили, учитывая их заслуги, освободить их от этой повинности. Но как же им это позволить, если Занз имеет основание принадлежать Отшибине, лишь называясь этим именем, а не высокомерной кличкой "Цанц", предложенной мертвецам лживым Луговым королевством?
Теперь и Лимну, и Зунгу вождь велит следить только за небольшим кругом вероятных бунтовщиков, куда входят три советника (Жилоны, Кыномры и Фыпын), один ростовщик (Кырымыф из Кырымця), один некромейстер (Гьны), один бальзамировщик (Фульк), а с ними тысяцкий Отт и магистр Гру. Эти люди предали одного Управителя воеводством, и не моргнут глазом, чтобы предать второго. Только они здесь и опасны.
Лимн и Зунг докладывали вождю, что среди всего круга прежних заговорщиков лишь трое - тысяцкий Отт из Дыхо, некромейстер Гьны и ростовщик Кырымыф - замечены ими в открытом высказывании своего недовольства, тогда как все остальные воспринимают возрождение Отшибины с энтузиазмом.
Советники Жилоны, Кыномры и Фыпын по истинной своей натуре - не интриганы. Понимая свою важность для Врода Занз-Ундикравна, среди подчинённых которого нет карликов с опытом управления большим городом, они всячески выражают свою готовность служить ему верой и правдой. Глава гильдии бальзамировщиков - тот происходит из Отшибины, и, кажется, судьба Великого народа ему не безразлична. Что же до магистра Гру - то он самый верный друг Отшибины во всём Занзе, каковым всегда был и впредь останется.
Имелось, правда, ещё кое-что, удержанное разведчиками при себе. О звезде из обученных им карликов-некромантов, спрятанных в секретной комнате своего поместья, Гру, кажется, ничего не сказал вождю. А ведь эти некроманты подготовлены со всей солидностью, чего не скажешь о той штамповке, которую в Дыбре приходилось совершать Флютрю.
Гру, надо полагать, действительно полностью поддерживал Занз-Ундикравна, но всё же подстраховывался на тот случай, если новому Управителю он вдруг сделается неугоден. И кто знает, может быть, его опасения не беспочвенны?
Выслушав очередной доклад Зунга о подслушанных им высказываниях тысяцкого Отта из Дыхо, некромейстера Гьны и ростовщика Кырымыфа, вождь озабоченно спросил:
– Можно ли кого-то из этих троих более-менее спокойно убить?
– Сомневаюсь, - ответил Зунг.
– За Оттом стоит весь гарнизон подземной крепости; сам-то он бунтовать не будет, но если мы тронем их командира...
– С Оттом понятно. Он сейчас тысяцкий, я его сделаю темником. С условием, что выучит язык. Дальше!
– потребовал Занз-Ундикравн.