Мёртвые душат. Мертвые пляшут
Шрифт:
Они выглядели столь уверенно и безгрешно, что Чичеро даже засомневался в своём праве их убивать. А ведь такие сомнения ничуть не характерны ни для образа действий посланников Смерти, ни для Великого народа Отшибины. Откуда они, спрашивается, взялись?
Ну, сомнения сомнениями, а стражников Чичеро убил. Дойдя до коридора, откуда он обычно смотрел представление Плюста с кормлением душ, посланник резко остановился. Один из стражников - получше одетый, должно быть какой-то мелкий командир - остановился тоже. Второй же - простоватый живой парень в ветхой кольчужке - прошёл дальше.
Если бы
У стражника рангом постарше была возможность поднять тревогу, разбудить весь замок, но он умел неплохо фехтовать. Сознание этого его и погубило.
Выхватив меч, стражник кинулся на Чичеро. Посланник увернулся от удара и нанёс свой - довольно слабенький. До сих пор ему не подвернулось случая потренировать своих карликов в драке на мечах.
Удар вышел столь плохим, что стражник, отбивая его, даже рассмеялся. Чичеро, стараясь загладить произведенное впечатление, тут же нанёс новый удар - уже почище. Но стражнику он затруднения не доставил. Тот уже теснил его к стене, должно быть, чтобы обезоружить. Стражник не то, чтобы жалел Чичеро, но скорее ленился его убивать. Убить мертвеца - много мороки; захватить же его порой куда проще.
Стражника подвели не только самонадеянность и леность, но и отсутствие фантазии. Думал ли он, когда прижал к стене руку Чичеро, сжимавшую короткий меч, что в запасе у его противника есть запасные руки с оружием? Понял ли он, что произошло, когда из складок чёрного плаща высунулась незапланированная им конечность с длинным карличьим ножом?
Чичеро - составное, разборное существо, и это, наверное, единственное его преимущество в рукопашном бою. И преимущество это одноразовое. Хорошо, что стражник после меткого взмаха ножа Зунга никому уже ничего не расскажет.
Итак, стражников не стало, пришла пора основного действия. Чичеро взглянул вниз, в глухой двор замка. Тени стояли на месте, но найти среди них свою собственную посланнику оказалось трудно. В этот утренний час тени не дрались, а скромно подпирали стену. Отдыхали от вечерней трапезы?
Чичеро выпустил Лимна с длинной верёвкой. Тот закрепил один из её концов за фигурную балку, спустил верёвку во двор, и полез вниз. Тени, казалось, встречали его любопытными взглядами. Опасаясь, что обитатели двора примут его за пищу, Лимн завис над головами теней и достал захваченную с собой суэниту.
Когда карлик приказал суэните действовать, тени стали смешно подпрыгивать и по очереди исчезать, всасываясь в "призрачную шкатулку". Наблюдая за их ужимками, Лимн не удержался от смеха. Это зрелище выглядело, конечно, сродни тому, которое всем показывал Плюст, но веселье одолевало не только карлика с суэнитой, а и Чичеро, наблюдающего сверху.
Пока Чичеро наблюдал, он вдруг услышал чей-то предсмертный хрип. Ему показалось, или где-то в стороне кто-то кому-то перерезал горло? В любом случае оставлять Лимна, чтобы проверить источник звука, посланник Смерти не решился.
– Там был ещё один стражник, вы его не заметили, - сказал посланнику Дониа.
– И что со стражником?
– Я его зарезал.
– Спасибо.
– Не за что. Ох уж эти противные живые! Когда их убиваешь, столько грязи...
* * *
А Дрю всё же проскочил. И арбалетный залп его задел не так сильно, как можно было предполагать. Живой Император бы мной гордился, сказал он себе с парадоксальным юмором.
В нём проделали несколько новых дырок, но не прикончили, что уже само по себе достижение. Перепрыгивая через стрелявших, конь нарочно угодил одному из них в лицо копытом (прицелился точно под шлем). Под копытом коня Дрю лицо несчастного вмялось куда-то внутрь кирасы. Родные не узнают. Ну, а второй-то залп пропал впустую: Дрю из Дрона летел быстрее, чем они стреляли.
Поскольку Дрю ехал строго на юг, ориентируясь на Стену Смерти, впереди его ждала земля Гуцегу. Там посланник не очень-то хорошо разбирался в ориентирах, и мог запросто наскочить на одно из тех недобрых деревьев, с которыми лучше не встречаться. Вот бы преследователей направить в гости к деревьям, а самому вовремя ответвиться на восток!
О том, что погоня за ним скачет, Дрю имел вполне определённое мнение. Он выиграл время, поэтому мчащихся за ним всадников не видел и не слышал. Но не останавливаться же только ради того, чтобы их услышать, а затем и увидеть!
На юг он скакал уже несколько часов, но так и не придумал, как сбить с толку погоню. Ни снегопада, ни ветра, заметающего следы, не случилось, и след посланничьего мёртвого коня хорошо и надолго выделялся на снегу. Вот бы ему научиться невысоко летать, как умеют некоторые его живые сородичи! Но нет же: конь Дрю просто очень далеко скачет.
Дрю принял решение поменять направление. Теперь его путь лежал на юго-восток, а стратегически он планировал по очень широкой дуге обогнуть Дрон и, выезжая к земле Цанц, затеряться среди болот. Кто тех болот не знает - потеряет всё своё войско, а в придачу утонет сам. Кто знает - будет принуждён двигаться очень медленно: тропы там узкие, два всадника не разъедутся. Интересно, знает ли цанцкие болота руководитель преследователей Пендрис?
Когда Дрю очутился на болотах, уже настала ночь. Замышляя сбить с толку преследователей, а то и утопить в припорошенных снегом трясинах, он двигался по сложной траектории, и сам при этом очень рисковал. Но ресурс болот следовало использовать: если он по ним просто с ветерком прокатится, то лишь выиграет время, не более.
К утру посланник остался собой доволен: даже опытному следопыту не распутать запутанного им. Его след - ясный и отчётливый (об этом Дрю позаботился) вёл в ту часть болот, где вообще никаких троп не было. След возвратный был надёжно скрыт. Пусть враги сгинут на непролазном юге, а ему, посланнику Дрю, теперь надо на север. Надёжная и мало кому известная тропа выведет его из болота между деревнями Клёц и Мнил; там он подумает, куда двинуться дальше.