Мертвые, вставайте!
Шрифт:
– Интригующе, – сказал Марк.
– Весьма, – подтвердил Матиас.
Стоило посмотреть в одно из этих больших окон и уходить уже не хотелось. Нежаркое июньское солнце озаряло запущенный сад. Трава быстро подрастала. Марк и Матиас еще долго молча стояли перед окнами. Марк заговорил первым.
– Ты опаздываешь на обеденную смену, – сказал он. – Жюльет уже, наверно, гадает, куда ты подевался.
Матиас подскочил, бросился на свой этаж переодеваться в форму официанта, и Марк увидел, как он убегает, затянутый в черный жилет. Марк впервые видел, как бегает Матиас. Бежал он хорошо. Великолепный охотник.
25
Александра
Гийом попросил ее жить с ним тысячу лет. А на деле, если хорошенько посчитать, вышло пять. «Греки верят словам», – говорила бабушка. Может быть, думала Александра, но тогда греки придурки. Потому что потом пришлось уйти, пытаясь не клонить голову и спину, расстаться с пейзажами, звуками, именами и одним лицом. И шагать с Кириллом по разбитым дорогам, стараясь не разбить физиономию в дерьмовых колдобинах потерянных иллюзий. Александра потянулась. С нее хватит. Как чики-паки. Как же начиналась эта считалка? «Хватит-катит, чики-паки…» Все шло гладко до «эни-бэни, сентябряки…», а дальше она не могла вспомнить. Александра взглянула на будильник. Пора идти за Кириллом. Жюльет предложила ей приплачивать за пансион, чтобы мальчик каждый день после школы обедал в «Бочке». Повезло, что ей встретились такие люди, как Жюльет и евангелисты. Теперь у нее был домик рядом с ними, и это ее утешало. Может, потому, что все они, похоже, оказались в дерьме. Дерьмо. Пьер обещал подыскать ей работу. Верить Пьеру, верить словам. Александра быстро натянула сапоги, схватила куртку. Что же там шло после «эни-бэни, сентябряки»? От непрерывных слез в голове каша. Она пригладила руками волосы и побежала к школе.
В «Бочке» в этот час посетителей было мало, и Матиас усадил ее за столик у окна. Александре не хотелось есть, и она попросила Матиаса накормить только сынишку. Пока Кирилл ел, она с широкой улыбкой присоединилась к Матиасу у стойки бара. Матиас считал, что эта девушка вела себя мужественно, и он предпочел бы, чтобы она поела. Чтоб подкормить мужество.
– Знаешь продолжение «эни-бэни, сентябряки»? «Турба-юрба» и что-то еще? – спросила она у него.
– Нет, – сказал Матиас. – Я знал другую, когда был маленький. Хочешь послушать?
– Нет, это меня собьет.
– Я ее знала, – откликнулась Жюльет, – но теперь не помню даже начала.
– В конце концов вспомнится, – решила Александра.
Жюльет поставила для нее блюдце с маслинами, и Александра стала их грызть, снова вспомнив свою старую бабушку, которая относилась к маслинам почти с религиозным почитанием. Она и правда обожала старую Андромаху с ее чертовыми максимами, которые та выпаливала поминутно. Александра протерла глаза. Ее куда-то вело, она грезила наяву. Ей следовало выпрямиться, заговорить. «Греки гордые».
– Скажи мне, Матиас, – спросила она, – утром, одевая Кирилла, я видела, как комиссар уходит с Легенеком. Есть новости? Ты в курсе?
Матиас посмотрел на Александру. Она по-прежнему улыбалась, но только что ее качнуло. Лучшее, что можно сделать, поговорить с ней.
– Вандузлер ничего не сказал, когда уходил, – признался он. – Зато нам с Марком попался занятный тип. Кристоф Домпьер из Женевы, совсем чудной. У него какая-то путаная история пятнадцатилетней давности, которую он надеется распутать самостоятельно, связав с убийством Софии. Древняя история, которая ударила ему в голову. Главное, ни слова Легенеку, мы обещали. Не знаю, что он вбил себе в голову, но мне не хочется его выдавать.
– Домпьер? Никогда о таком не слышала, – сказала Александра. – Чего ему нужно?
– Повидать Реливо, расспросить его и узнать, не заходил ли к нему недавно нежданный гость. В общем, он и сам не знал. Короче, он ждет Реливо, у него это навязчивая идея.
– Ждет? Но ведь Пьер уехал на несколько Дней… Ты ему не сказал? Ты не в курсе? Мы же не можем оставить этого типа болтаться весь день на улице, даже если он путаник.
– Марк ему сказал. Не беспокойся, мы знаем, как с ним связаться. Он снял номер в гостинице на улице Предвидения. Симпатичное название, правда? Метро «Дунай»… Я видел, настоящий Дунай. Тебе это ни о чем не говорит, слишком далеко отсюда. Этот парень, кажется, жил там в детстве. Он в самом деле занятный парень, очень настырный. Даже ездил к твоему деду в Дурдан. Нужно будет только его предупредить, когда вернется Ре-ливо.
Матиас вышел из-за стойки, отнес Кириллу йогурт с куском пирога и слегка потрепал его по волосам.
– Мальчуган хорошо ест, – улыбнулась Жю-льет. – Уже неплохо.
– А тебе, Жюльет, это о чем-нибудь говорит? Нежданный гость? София тебе ничего не рассказывала?
Жюльет задумалась, покачала головой.
– Совершенно ни о чем, – призналась она. – Кроме этой злосчастной открытки со звездой, ничего и не произошло. Во всяком случае, ничего, что ее могло встревожить. У Софии это всегда бросалось в глаза, к тому же, думаю, она мне сказала бы.
– Не обязательно, – заметил Матиас.
– Ты прав, не обязательно.
– Начинает собираться народ, пойду соберу заказы.
Жюльет и Александра остались еще ненадолго у стойки.
– Я вот думаю, – сказала Жюльет, – не идет ли случайно после «сентябряки» «сива-ива, дуба-клен»?
Александра нахмурилась.
– А дальше что? – задумалась она.
Матиас принес заказы, и Жюльет ушла на кухню. Стало слишком шумно. Спокойно разговаривать у стойки было уже нельзя.
Зашел Вандузлер. Он искал Марка, которого не оказалось на его посту. Матиас сказал, что он, наверное, проголодался, и это нормально в час дня. Вандузлер поворчал и ушел, прежде чем Александра успела у него что-либо спросить. Он столкнулся с племянником перед оградой лачуги.
– Дезертируешь? – спросил Вандузлер.
– Не разговаривай как Люсьен, прошу тебя, – сказал Марк. – Я вышел купить сандвич, меня уже шатает. Дерьмо, я все утро работал на тебя.
– На нее, святой Марк.
– На кого – на нее?
– Отлично знаешь, на кого. На Александру. Ее дела по-прежнему плохи. Легенека, конечно, заинтересовали буйства отца Элизабет, но он не может забыть о двух волосах в машине. В ее интересах вести себя тихо. При малейшем промахе клетка захлопнется.
– До такой степени? Вандузлер кивнул.