Мертвых не судят
Шрифт:
Он подумал немного, потом снова открыл кейс и вытащил еще две пачки.
— Свое плечо я тебе прощаю. А моего дружка больше не обижай. Договорились? Это в твоих же интересах, Бунчук. Ты ведь человека совсем достал. Если бы я не вмешался, он бы тебя сделал, точно говорю. Валялся бы ты с пулей во лбу. У нас он одним из лучших был. Ну, сам подумай, даже если бы ты его убрал — тут только один вариант, сломать его не получилось бы, — разве тебе бы это простили? За него мы тебя бы немедленно достали. Не я, так другие, у него друзей много,
— Черт с тобой, — все с той же злобностью сказал Бунчук. — Верни еще пять штук.
Кошелев покачал головой, еще раз залез в кейс, перебросил Бунчуку еще упаковку.
— Мелочиться не буду. Значит, все уладили. И этого козла из отделения ты уж придержи. Объясни ему, что к чему. А то мы ему, дураку, анкету попортим… Ну ладно, Бунчук, извини, если что не так. Сам виноват. Надеюсь, в следующий раз будем договариваться как цивилизованные люди. Пойди нам дверь открой, не будем же мы через окно прыгать, как мальчишки…
Небо уже посветлело. Серый рассвет по-воровски выползал на городские улицы. Спутники Кошелева мгновенно разошлись в разные стороны, и к «москвичу» они вернулись вдвоем.
— Ну, ты чего? — Кошелев первым прервал долгое молчание. — Все в порядке теперь. Все улажено.
— Что ж ты мне сразу не сказал? — спросил Славич.
— А зачем? — Кошелев грустновато усмехнулся. — Что бы это изменило?
— Может быть, и ничего, — согласился Славич. — А ты на кого работаешь? Если не секрет.
— На себя, Игорь, исключительно на себя. И не смотри ты на меня так. Ты можешь другой вариант предложить? Ребятам есть-пить надо, семья у каждого, дети… Мы прикрываем несколько точек, «крышу» им делаем. Все ведь довольны. Думаешь, бандитская «крыша» лучше? Мы берем, кстати, гораздо меньше. По-человечески. А с Бунчуком действительно давно намечали разобраться, ты просто очень вовремя пришел.
— Вообще разницу я не вполне улавливаю.
— Между нами и ими? Да ты чего! Я тебе про следователя рассказывал. Мы ведь это делаем. А тебе помогли, девушке твоей! Пять лимонов, считай, отдали, чтобы все утрясти.
— Я верну, — сказал Славич.
— Да брось ты! Не в бумажках дело. Ты просто сам подумай как следует. А подумаешь — давай к нам. Ты нам нужен, Игорек, таких, как ты, почти и не осталось. Официально будешь числиться в охранной конторе, работа не пыльная, бабки хорошие. Молодых получишь… А такие рейды, как сегодня, — они ведь не часто. С нами в основном не вяжутся. Согласен? Сегодня тебе помогли, завтра ты кому поможешь…
— Долг отдам, — негромко произнес Славич.
— Прекрати, — вспылил Кошелев. — Не хочешь — я тебя не тяну.
Он завел двигатель, раздраженно врубил передачу.
— Сейчас приедем, баньку сделаю. По паре соток примем, расслабимся немного.
— Я, пожалуй, домой поеду, — сказал
— О чем разговор, — обиделся Кошелев. — Какое еще метро, конечно, подброшу…
Когда они приехали, Зоя спала. Она лежала на диване, укрыв ноги пледом. Испытывая острую нежность, Славич смотрел на ее уставшее, осунувшееся лицо с темными полукружьями под глазами. Он осторожно положил на ее плечо руку, и Зоя сразу же услышала, ресницы ее дрогнули и поднялись.
— Игорь, — сонно сказала она. — Я вас так и не дождалась, заснула…
— Поехали домой, Зоя, — позвал Славич. — Теперь все будет в порядке.
— Домой, — повторила она за ним. — Очень домой хочется…
* * *
Через четыре месяца Кошелева срезали автоматной очередью из проезжавшей машины без номеров, когда он открывал ворота, намереваясь отправиться с женой в гости. В тот же день в городе произошло еще несколько убийств, к чему горожане давно уже привыкли. На пороге ресторана был застрелен его двадцатитрехлетний владелец, в подъезде своего дома выстрелом в затылок разделались с каким-то авторитетным вором в законе, после «совместного распития спиртных напитков» жена убила мужа ударом кухонного ножа точно в сердце, а на юго-западе стая полупьяных подростков забила насмерть ногами пенсионера.
Газеты хором писали о распоясавшейся преступности, готовящиеся к выборам очередные кандидаты спешно вписывали в свои программы горячие обещания о непримиримой борьбе с мафией. Правительство провело внеочередное заседание, специально посвященное борьбе с коррупцией и организованными преступными группами. При городской думе создали межведомственную комиссию, а на улицах три дня после этого милиционеры усиленно подбирали бомжей и пьяниц. Бомжей, впрочем, девать было некуда, и вскоре это занятие бросили.
Кошелева хоронили на том же городском кладбище, где незадолго до того пышно проводили в последний путь известного столичного бандита. Только могила Кошелева была намного дальше от кладбищенских ворот. Хоронили под оркестр, траурные речи начальства, клятвы сослуживцев отыскать убийц и оружейный салют.
Славич с Зоей на похороны не пошли…
* * *
Морозным предновогодним вечером инженер К. возвращался с работы в свой дом в тихом переулке возле Покровских ворот. С неба сыпала крупа, легкая поземка швыряла в глаза колючие снежинки.
К. озабоченно думал о том, что шампанское удалось достать только сухое, а жена любит сладенькое, что если заявится свояк, то снова непременно напьется и, прежде чем свалиться в отключке, будет долго орать, как дурной, и портить всем настроение, что нужно было давно уже поговорить с женой насчет свояка и не пускать его хотя бы на такой праздник, как Новый год… Впрочем, К. отлично понимал, что разговор этот ни к чему хорошему бы не привел и скорее всего свояка придется терпеть еще много лет.