Мёртвый космос: Мученик
Шрифт:
Но есть одна деталь, которую я заметил в этом существе, и которую я бы не добавил в рассказ для своих детей, будь они у меня, и по этой причине я не смог заставить себя танцевать с остальными. Некое, увиденное мной обстоятельство, которому я не могу найти соответствие с услышанными мной историями, и которое я могу лишь отбросить из повествования, рассказав об этом вам. На том месте, где должна была быть его рука, будь это человек, находилась татуировка. Это была татуировка, которую я уже видел ранее, в баре за несколько недель до этого, на руке матроса, который сидел рядом со мной. Хорошенько набравшись, он показал мне свою татуировку — изображение
Теперь скажите мне, Альтман. Скажите мне, мудрый человек, если конечно вы мудрый человек, а не старый служитель: Татуировка оказалась там потому что существо с помощью известной только ему силы стащило её? Или потому, что существо не всегда было тем, что мы увидели на пляже? Быть может, татуировка была там, потому что существо когда-то было человеком?
По дороге домой, его рука обнимала Аду за плечи, словно оберегая, оба они молчали, он ощущал в своей голове слишком большую мыслительную активность, слишком большую, чтобы соображать. Он пытался убедить себя, что не верит в историю старика, потому что это было наивно и похоже на вымысел, но Альтман видел останки. Он не мог поверить, и в то же время — не мог не верить. Такое положение дел заставляло его почувствовать, словно в своей голове он переносит весь этот тяжелый, не поддающийся пониманию мир. Ему нужно было как-то поступить. Полностью забыть об этом, или сделать что-нибудь.
Вернувшись домой, после того как он уже приготовился ко сну и ожидал Аду, когда она выйдет из ванной комнаты, Альтман включил новостную ленту и перевёл её на голосовое управление. Ничего интересного. Торговые переговоры между Скандинавским сектором и Российским сектором. Департамент Сельского Хозяйства и Рынков анонсировал, что была выведена и запатентована новая генетически модифицированная пшеница, более высшего сорта, чем предыдущая, и что скоро она будет доступна для закупки. Проблемы с контрабандистами наркотиков, в ста милях ниже побережья: короткий видео-фрагмент, на котором дрейфующее пустое судно с пятнами крови на его палубе. Смерть Вильяма Таннера, управляющего ДреджерКорп Чиксулуб, некогда известного как Экодин.
— Вернись, — сказал Альтман.
Голографический экран пролистал обратно к сюжету о торговце наркотиками и развернул его.
— Нет, — сказал Альтман. — После этого.
Вильям Таннер, управляющий ДреджерКорп Чиксулуб, некогда известный как Экодин, был найден мертвым этим утром, очевидная причина смерти — самоубийство. По словам местной полиции, его тело было обнаружено в 9:30 утра с перерезанным горлом, после того, как Таннер не явился на работу в учреждение ДреджерКорп. Нож был найден в его правой руке. Полиция до сих пор не установила, был ли этот нож орудием самоубийства. И хотя это странно для кого-то, чтобы совершать суицид, перерезав своё собственное горло, этот случай не первый. Сержант Рамос заявил, «Хотя есть все признаки того, что мистер Таннер покончил с собой, мы пока не можем исключать возможности убийства.»
Также отмечен значительный рост самоубийств в Чиксулубе и его окрестностях за последние несколько недель, в том числе…
— Выключить, — сказал Альтман.
Трансляция новостей прекратилась. Он изнуренно опустился на кровать. Еще одна дилемма повисла в его голове: Может быть убийство, может быть суицид. Он не смог рассказать об этом Аде, не так скоро после их ссоры, не так сразу после смерти Хэммонда. Это просто заставит её вновь попытаться остановить его. Это не значит, что я обманываю её, убеждал он себя. Я просто пытаюсь её защитить. Ада легла около него, и он поцеловал её, чувствуя себя постоянно виноватым. Затем он выключил свет и приготовился к началу очередных кошмаров.
30
Ленни Смолл, президент ДреджерКорп, еще спал, когда активировалась видеосвязь. Он не был уверен, сколько времени прошло, прежде чем он осознал это. Поначалу он решил, что это горничная говорила по телефону, провопил, Ради Бога, заткнись уже и убирайся к чертовой матери! и накрыл свою голову подушкой.
— Просыпайся, Смолл, — произнес голос.
Это был глубокий хриплый голос, ну или на грани того. Определенно не горничная. С любопытством он выглянул из-под подушки. Голос исходил из голографического экрана.
— А, это ты, Марков, — сказал Смолл.
— Чертовски верно, это я, — сказал человек с экрана.
Крейг Марков имел белые волосы, слегка длиннее, чем обычно носят военные, тщательно зачесаны назад и приглажены гелем. У него была внушительная прямоугольная челюсть и уверенные леденисто-голубые глаза. На нем была одета форменная одежда с эмблемой государственной разведслужбы. Как и полагалось всем сотрудникам разведки, его звание не было указано даже на парадной форме.
Смолл потянулся. Он перебрался к краю кровати и поднялся, голышом быстро набросил свой халат. Из настоящего шёлка, не из синтетики. В связи с законодательством об охране окружающей среды, ему пришлось тайно провезти его в Северо-Американский сектор. Это стоило ему небольшого состояния, но чёрта с два, если он мог сказать в чем разница с синтетикой.
Он выглянул из окна пентхауса и вздохнул.
— Это может подождать, пока я не приготовлю кофе? — спросил он.
— У нас сложилась ситуация. Таннер мертв.
Тотчас Смолл сосредоточился, его взгляд излучал тревогу, разум прояснился.
— Как он умер?
— Покончил с собой.
— Почему?
— Не знаю, — ответил Марков. — Чувство вины, вероятно.
— Невозможно, — ответил Смолл. — Я знал этого ублюдка в течение двадцати лет. Он имел дело с куда более худшим, чем эти события в Чиксулубе, и глазом не моргнул. Ты уверен, что его не убили?
— Уверен, — ответил Марков. — В его комнате была установлена камера. Он просто болтал сам с собой, а затем перерезал себе горло. Ты можешь просмотреть видеозапись его смерти, если желаешь.
Смолл содрогнулся.
— Нет, спасибо, — ответил он.
Марков пожал плечами.
— Как знаешь.
— У меня для тебя заготовка текста, — сказал Марков. — Вещи, которые ты можешь, и которые не можешь говорить относительно его смерти. Я хочу, чтобы ты заучил наизусть.
— Слово в слово? Я никогда не отличался особо хорошей памятью. Это будет звучать как заготовка.
— Важна сама суть, — сказал Марков. — Вложи её в свои собственные слова.
— Работать с тобой, все равно, что заключать сделку с дьяволом, — сказал Смолл. — Даже спрашивать не приходится, кто здесь руководит. — Он подождал, но Марков ничего не ответил. — Хорошо, — сказал Смолл. — Пересылай.
Марков сбросил текст на голографический экран. Смолл оставил его неоткрытым. Он разберется с этим позже, после того, как выпьет кофе.
— Что-нибудь еще? — спросил Смолл. — Или я могу наконец-то заняться своим кофе?