Мертвый лед
Шрифт:
Я взяла Никки за руку и спросила:
– Никки еще не представлялся?
Она взглянула на наши руки.
– Назвал свое имя и сказал, что с тобой, но не то, что он "с тобой", - сказала она, нацарапав кавычки.
– Просто хотела убедиться, что ты зря не расходуешь энергию на Никки, вот и все.
– Буду знать, - сказала она, затем нахмурилась.
– Но я думала, что ты помолвлена с Жан-Клодом?
– Так и есть.
Она посмотрела на Никки, затем обратно на меня и вопросительно вскинула брови.
– Жан-Клод
– И он не против?
– Неа.
– У тебя очень понимающий жених, - сказала она.
– Я один из доноров Жан-Клода, - сказал Никки.
Мне пришлось постараться, чтобы сохранить лицо невозмутимым, потому что он только что соврал. У него был один строгий принцип: никому не становиться донором. Мне и только мне он позволял кормить на себе ardeur, иногда. Так зачем он сказал Сюзанне обратное?
– А-а, - протянула она, и было заметно, как заинтересованность в ее глазах таяла.
То, что он мой любовник, не оттолкнуло ее, но едва выяснилось, что он отдает свою кровь Жан-Клоду, и она сразу пошла на попятную. И снова, почему? У меня было такое ощущение, что я что-то упустила, но мне придется подождать объяснений, пока мы не останемся с Никки наедине. Было странным, что социопату приходится объяснять мне социальное взаимодействие, но я была сбита с толку, а он нет. Своей репликой он получил нужный результат, и я понятия не имела почему или зачем, но то, как он стоял рядом со мной, держа меня за руку, дало мне понять, что он вполне доволен конечным результатом. Хоть кто-то был доволен.
Я держала его за руку, улыбалась и пообещала себе спросить у него об этом позже.
Домино поманил рукой, стоя у могилы. Никки поцеловал меня и отправился помогать перемещать надгробие.
– Спасибо, Анита, что не дала мне попусту тратить свое время. Я ценю это.
– Нет проблем.
Она улыбнулась.
– Но, если знаешь кого-нибудь одинокого с такими же внушительными формами, дай мне знать.
– Эхх, я не подхожу, - сказал Зебровски, надувая губы в притворной обиде так сильно, чтобы было видно в тусклом свете.
– Простите, сержант, но я не встречаюсь со стареющими развратниками, к тому же счастливыми в браке.
– Ой, стареющий - это было обидно. А вот остальное правда, - сказал он, ухмыляясь.
– Если увижу кого-нибудь незанятого и похожего на Никки, я дам тебе знать, - пообещала я.
– Спасибо, похоже, тебе повезло найти верных мужчин, способных делиться. Большинству из нас не посчастливилось встретить хотя бы просто не подонка.
– У меня были мужчины, что вели себя со мной как настоящая мразь, но обычно я им не уступала, когда все летело к чертям.
Она одарила меня тем самым взглядом, что и другие женщины, когда я отказывалась
поддерживать лозунги: «Мои бывшие отстой, и я не имею никакого отношения к тому, что моя личная
– Либо никто никогда не делал тебе настолько больно, либо ты святая.
– Анита хлебнула боли, - сказал Зебровски.
– Она с тобой откровенничала?
Он закинул руку мне на печи в братских объятьях и сказал:
– Мы делимся всеми девичьими секретиками.
Мэнни отошел от нас, стараясь замаскировать смех кашлем.
Я вдруг поняла, что Зебровски пытался провести меня по очередному социальному минному нолю, а значит считал, что сама я не справлюсь, может и так. А еще ему не очень нравится Сюзанна.
А я и не знала. Расспрошу их позже, а пока повторила:
– Всеми девичьими секретиками.
Сюзанна рассмеялась.
– Не уверена даже, что у тебя вообще могут быть девичьи секреты, Анита.
Я пожала плечами и с улыбкой ударила кулаком о подставленный кулак Зебровски. А затем он взглянул куда-то мимо меня, и отчего-то его глаза вдруг расширились, он выглядел удивленным. Я отстранилась от объятий, притянула дробовик, думая, что позволила себе отвлечься от дела, и.… стрелять было не во что. Земля была по-прежнему нетронутой. Даже двигатель экскаватора заглушен, и был различим в отдалении стрекот сверчков. Так что так поразило моего напарника?
Надгробный памятник, установленный много веков назад, извлекли из земли. Думаю, могильщики вместе с моими ребятами собирались оттащить его, но Никки потерял терпение. Он обхватил памятник руками, и только сцепленная на запястье рука говорила о том, что надгробие было тяжелее, чем казалось. Никки снял куртку, представив взгляду оружие и мускулистые руки, отходя от могилы вместе с камнем.
Сюзанна тоже обернулась и наблюдала. Она не отводила взгляда, пока Никки не опустил надгробный камень на землю, а Домино не помог ему поставить его так, чтобы тот не упал и не разбился. И только потом она повернулась ко мне и сказала:
– Не человек, понятно.
– Не совсем, - ответила я.
Она покачала головой.
– Найди мне кого-нибудь похожего на того парня, но человека, пожалуйста.
– Почему так важно, чтобы он был человеком?
– спросила я, не уверенная, стоит ли мне оскорбиться за Никки или пока нет.
– Потому что, если он смог поднять это надгробие, я не хочу попасться ему под руку, когда он будет зол. В старшей школе я встречалась с парнем, который бил меня. Он был футболистом и занимался борьбой. Он был сильным, но не настолько. Я ни за что не хочу оказаться во власти кого-то, кто сильнее того спортсмена, что разбил мне сердце и сломал челюсть.
– Мне жаль, Сюзанна, правда жаль. Должно быть, это было ужасно.
Вот так просто я получила урок. Не стоит думать, что каждая женщина, которую избивает бойфренд, это заслужила.