Мертвый месяц
Шрифт:
– Маму дай.
Никита поведал, что у него все хорошо, что уже поужинали и скоро лягут спать – ведь делать совсем нечего. Ну если только поиграют немного в настольную игру, но недолго – точно до девяти уложатся. Тина не скрывала улыбку: все, как у нее. Родители считают, что они еще маленькие и за ними необходим присмотр. Как в анекдоте: «Восемнадцать – когда по закону можно все, но мама не разрешает».
Никита зашел в интернет, пришлось подождать, пока загрузится – связь была слабой. В это время Тину одолевали сомнения: точно ли Сувор Евгеньев писал про себя? Получится ли отыскать писателя? Вдруг он пишет под псевдонимом, а в сети находится под настоящим именем? Но Тина держала сомнения в узде. Ведь только озвучь их, как они получат власть над людьми и все испортят.
– Нашел, – Никита показал страницу писателя.
Фотографии не было, вместо нее черно-белый арт, изображающий парня с длинными темными волосами.
– Похоже, он, – согласила Тина, пробежав взглядом по ленте: сплошные новости о книгах и цитаты из «Мертвого месяца», как назывался триллер. – Только он не в сети.
– Потом напишет. Если захочет, конечно. Но мы сделаем все, чтобы заинтриговать его.
Никита набрал короткое сообщение: «Сувор, то что вы описали в «Мертвом месяце» – правда? Мы находимся сейчас в «Моркиной горе», и нас шестеро». Он поколебался мгновение и оставил в сообщении номер телефона.
– Может, после не выйдет подключиться, – пояснил Никита.
Тина выждала мгновение, потом собралась с духом, точно перед прыжком в прорубь, и произнесла, глядя ему в спину:
– Мне снился этот дом.
У Тины возникло ощущение падения со скалы в море. Когда понимаешь, что под тобой, но вода слишком темная, слишком холодная, и неизвестно, есть ли в этом месте отмель или большие камни, о которые немудрено разбиться. И вот ты решаешься и делаешь шаг в неизвестность, а потом летишь вниз камнем и мечтаешь об одном: отменить это, но уже слишком поздно.
Без паузы она начала рассказывать свой сон, про связь с умершими. Казалось, если она замолчит хоть на мгновение, то собьется и будет уже не в силах продолжать дальше. Никита развернулся и слушал не перебивая, лишь покусывал губы, точно Тина говорила о том, что его самого волновало.
– Я запру вечером дверь, – пообещал он, – а еще можно чурбаном для колки дров подпереть.
Тина перевела дыхание:
– Ты мне веришь?
Никита посмотрел в сторону:
– У меня был недавно один случай.
И он тоже поведал о том, что с ним произошло. Откровенность в обмен на открытость.
…Стояла весна, настоящая весна, когда наступило тепло, и все переоделись из теплых курток в плащи и ветровки. Снег почти везде растаял, кроме большой ледяной кучи, расположенной на площадке возле котельной. В сигаретных окурках, потемневшая и ноздреватая, куча казалась несокрушимым исполином, но Никита знал: и ее время придет, совсем скоро. Всего лишь через пару недель. У них с Джеком, рассел-терьером, был один и тот же любимый маршрут. Сперва Джек привычно обнюхивал опоры перил крыльца, после задирал лапу возле урны и затем спешил на пустырь, где давно собирались собаки и собачники со всего района. Пустырь этот, разделявший два дома, почему-то не застраивался. Говорили, что под землей проложена теплотрасса и силовые кабели, потому на нем не сажали даже деревья и кустарник. Никита размышлял с друзьями, что на пустыре могли бы соорудить спортивную площадку, но и ей не нашлось места. Зато там росла трава, которую регулярно косили летом, и были протоптаны дорожки, как владельцами собак, так и людьми, которые стремились сократить путь до метро.
В тот день Никита вернулся из школы в пять часов и решил выгулять Джека, да и самому хотелось прошвырнуться – уж больно хорошая погода стояла. Он пристегнул поводок к ошейнику, и они с Джеком отправились по дорожке, пересекавшей пустырь по диагонали. Джек рвал поводок, ему хотелось побегать, Никита его понимал. Его переполняла радость: синева, солнце, желтые брызги мать-и-мачехи, первая зелень. Хотелось мчаться, как в детстве, ну или как Джек. И Никита перешел на быстрый шаг.
Мальчик шел навстречу; почему-то Никита не сразу его заметил. Он скользнул по пацаненку взглядом: мелкий, лет четырех-пяти от силы. Одет в теплую, не по погоде куртку и голубую шапку, из-под которой выбивались светлые пряди. Лицо мальчишки показалось смутно знакомым, где-то его Никита видел. Да и тот смотрел на Никиту с любопытством. Мальчик прошагал мимо, и Никита застыл, резко натянув поводок, из-за чего Джек с удивлением уставился на хозяина. Мелкий был один, без родителей.
Никитин район считался благополучным, дети в нем гуляли под присмотром матерей и других родственников, самого Никиту из школы встречала бабушка, лет до десяти. Сами по себе водились стайки детей из южных стран, бывших союзных республик, да и то под надзором старших братьев или сестер. А этот брел в одиночестве. Такого просто не могло быть! Никита решил остановить мальчишку. Он обернулся, того нигде не было.
– Я всего метров десять прошел, он не мог никуда деваться, – сказал Никита.
Тина внимательно выслушала его, не перебивая. Она знала, как трудно делиться подобными вещами. Да зачастую и не с кем – кто же поверит?
– Мы с Джеком оббегали все вокруг, как сквозь землю провалился. И еще, – он перевел дыхание, – мальчишка был странный. Одежда у него не современная. Чистая, без дырок, но сейчас так не одеваются. Ну если в деревнях только, куда городские родственники везут старое барахло. И еще…
Никита смотрел куда-то вдаль, собираясь с мыслями.
– Я говорил, что мальчишка показался знакомым. Я его видел лет одиннадцать назад примерно. На фотографии. Они везде висели: на подъездах, на заборах, на детской площадке. «Пропал мальчик». Мне кажется, это был он. Но ведь так не может быть?
Тина сжала его ладонь.
– Мы многого не знаем. Мне кажется, помимо нашего мира существуют и другие. Глупо, да?
Никита отрицательно замотал головой:
– Я так не считаю.
– У нас просто знаний не хватает. Или органов для восприятия.
Тина погладила его по ладони.
– Но я же не сумасшедшая, и я вижу мертвецов. Может, из-за того что при рождении у меня была асфиксия, и я одиннадцать минут не дышала? Какие-то компенсационные способности мозга?
– А раньше это спало, пока не последовал толчок? – предположил Никита.
– Да.
– Лучше бы встретила этого мальчишку, – вздохнул Никита, – спросила бы, куда он тогда пропал. Мне мама рассказывала, непонятная история.
– Расскажи, – попросила Тина.
Никита сосредоточился:
– Я маму спросил в тот вечер, помнит ли она про пропавшего мальчишку из дома напротив? Нашли его или нет? Она ответила, что искали Славика долго – его так звали. Объявления были развешаны, район с собаками прочесывали, на стройке неподалеку все обыскали. Наш же район молодой, мы одними из первых в него въехали. Но без следов. А потом родители его переехали куда-то и все затихло.