Мертвый месяц
Шрифт:
Пятой в их компании была как раз Горгулья: афигительная красотка с набором всего того, что привлекает парней в девушках. Сувор сглотнул: об нее глаза ломать смысла нет, Челяба дал понять, что сам имеет виды на Горгулью. Еще бы: натуральная блондинка, с длинными волосами, в которые хочется зарыться, гладить их и… Сувор отвернулся: опять его понесло. Не, с Челябой лучше не связываться, а то прилетит, мало не покажется. Хотя самый отмороженный у них в компании Шева. Именно он предложил вызвать демона на старом кладбище. Мол, встретим Хэллоуин весело.
–
Сувор нехотя поднялся.
– Сим-Сим, помоги, – Челяба обратился к шестому из компании.
Сим-Сим был не из их компании, Шева специально пригласил его. Вроде как тот обладал какими-то способностями, на это намекало и прозвище: «Сим-сим, откройся!» Внешне Сим-Сим застрял на пороге полового созревания: заморыш странного вида, одетый в мешковатые штаны и джемпер. Короткая стрижка, на носу очки с толстыми линзами. Неведомая зверушка, одним словом.
Появился Шева. Он без лишних слов вытащил из рюкзака бутылку водки и железные кружки.
– Много не налью, – предупредил он. – Только согреться.
Водка обожгла так, что Сувор закашлялся.
– Не в то горло пошла, – прокомментировал Челяба и протянул хлеб с копченой колбасой, – Закуси.
После водки и впрямь стало теплее. А тут и печь наконец прогрелась и прекратила дымить. Вскоре в алюминиевой кастрюле, найденной в рассохшемся буфете, вскипела вода, Челяба заварил в пузатом чайнике заварку, после поколдовал над ней и разлил чай по кружкам. Только сейчас Сувор ощутил, насколько голоден. Он соорудил из колбасы, сыра и хлеба несколько бутербродов, сверху уложил оливки – вкуснотища!
Горгулья откопала настольную игру. Видимо, ту оставили в старом доме за ненадобностью. Сувор посмотрел: прикольная. Игра называлась «Мертвый месяц»; побеждал тот, кто первым пересечет игровое поле. Фишек как раз было шестеро – на всех. Сувору выпал первый ход. Он подбросил кубик и передвинул фишку на пять кружков, неплохой старт. Сувор хотел подколоть остальных: мол, глотайте пыль за моими сапогами, как в тот же миг дом тряхануло, послышался звон разбитого стекла, с этажерки попадали книги.
– Землетрясение, что ли? – обеспокоился Челяба,
Они выждали пару минут, проверили дом, но больше ничего не происходило. Сувору фартило – фишка перла вперед, как бронепоезд. Зато у других дела обстояли хуже: они то застревали в ловушках, то фишки отбрасывало назад из-за неудачного хода. Так что Сувор первым закончил игру.
Он отогрелся и даже немного просушил ноги, когда Шева, постоянно сверявшийся с часами, велел:
– Баста, карапузики, пошли дело делать.
– Эй, мы же не доиграли, – возразила Горгулья.
–
Сувор приуныл. Будь его воля, не двинулся бы с места. После тепла и еды разморило, хотелось приткнуться куда-нибудь и отрубиться до утра. И плевать на все. Но с Шевой и Челяба не спорил, не рисковал – слишком уж Шева был отмороженным. Сувор вспомнил, как Шева сломал палец одному чуваку. Просто потому, что тот не согласился с Шевой. Безо всякого выражения на лице, без каких-либо угроз, раз, и все – чувак заорал не своим голосом. Сувор подумал, что точно так же Шева может и нож в почку воткнуть, а потом перешагнет через тело и отправится дальше. И все ради великих целей.
– Папочка сердится, – Челяба ввернул шуточку, когда Шева вышел во двор.
Сувор скривился: остроты у Челябы были слишком тупые. Нет уж, хватит с него. Пора завязывать с этими любителями темных обрядов.
Иногда Сувору казалось, что Шева лишь притворяется ушлепком – удобная маска. Он был слишком умен, слишком продуман и слишком незаметен. Ниже среднего роста, с правильными, но невыразительными чертами лица – идеальный шпион, которого захочешь описать, но не сможешь: человек без особых примет. Интересно, что понадобилось Шеве от сегодняшнего обряда?
Глава четвертая. Мертвые
Тине было семнадцать, когда она впервые увидела мертвеца. Не восставшего из могилы покойничка, а призрака, но вполне реального, при свете дня. Он стоял во дворе загородного дома, куда Тина приехала с родителями в гости на новогодние праздники к двоюродной тетке. Призрак отлепился от двухметрового забора и качнулся в сторону Тины. «Тссс», – в шипении она ничего не разобрала и лишь беспомощно смотрела на других, которые в упор не видели постороннего мужика в давно вышедшей из моды одежде. Когда же Тина ткнула в незнакомца пальцем и спросила, кто это, в ответ она получила лишь удивленные взгляды родных.
Теткин дом находился неподалеку от кладбища, похоже, именно оттуда покойничка и занесло подходящим ветром. Что он хотел от нее, Тина так и не узнала, все выходные она безвылазно просидела в доме, отказавшись от приглашений покататься на лыжах. Даже в окно старалась не смотреть. Ей казалось, что тот мужик, колышущийся от малейшего дуновения, ждет ее, чтобы поведать о чем-то. Интересно, зачем мертвому нужны живые? Рассказать о тайнах, связаться с родными? Нет уж, лучше держаться от них подальше. Тем более, от незнакомых. Если бы это была подруга, Тина бы спросила.
Эльза умерла первого сентября, в день как им идти в одиннадцатый класс. Она все лето отсутствовала в городе, и Тина ничего не знала, подруга совсем мало писала в интернете. А в конце июля на подоконник прилетел белый голубь. Эльза в это время медленно умирала в больнице, но сама не верила в конец для себя и не хотела пугать Тину. Голубь появлялся часто, стучал в окно, однажды даже влетел в Тинину комнату, учинив разгром и нагадив на письменном столе. Когда Тина узнала, что Эльза в реанимации, голубь исчез и больше не появлялся. Но было поздно, к подруге Тину не пустили.