Мертвый месяц
Шрифт:
Даня вытащил из рюкзака две пачки чипсов, пачку печенья и две бутылки колы.
– Праздник к нам приходит, – пропел он.
– Мог бы и побольше притащить, – в шутку проворчал Никита. – Не обломался бы.
– Я дурак, что ли, тащить на себе? – деланно возмутился Даня. – У меня девушки под присмотром были.
– А у нас Нина, – влез Костя.
– Вот именно – Нина! – Даня задрал указательный палец вверх. – С нею не пропадешь.
– Ага. Мне мама тоже самое сказала, когда узнала, с кем еду, – подтвердил Никита. – Иначе бы не разрешила.
– Ладно, не нойте, – Даня вновь залез в рюкзак, – держите.
Он достал полбатона сырокопченой колбасы, полкило сыра и батон с черным хлебом.
– А жизнь-то налаживается, – Костя хлопнул Даню по плечу, за что сразу получил шуточный хук в солнечное сплетение.
Он упал на чистые дорожки и притворился потерявшим сознание.
– Что у вас происходит? – подтянулись девчонки.
– Плохо стало, – на голубом глазу соврал Даня. – Надо искусственно дыхание делать, рот в рот, но мы с Никитой стесняемся. Придется кому-то из вас.
Нина уже просекла, что Даня прикалывается, и лишь приподняла левую бровь. Оля испуганно дернулась к Косте, но все испортил Никита.
– Он шутит, – сообщил тот и почему-то покраснел.
Костя уже поднимался с пола.
– Актеры погорелого театра, – подытожила Тина. – Во ВГИК бы вас не приняли.
Даня мысленно согнулся пополам от хохота. Так вот что у нас – сам ВГИК! Небось, на актрису учится или целого режиссера. Конечно, куда им со своими вузами! Они всего лишь будущие инженеры.
Нина поставила разогреваться чайник на печку, а Никита повел дальше знакомить с домом. Даня нарисовал в голове примерный план. Итак, сени в виде вытянутого прямоугольника. В правом конце дверь на крыльцо, в левом – вход в чулан, там же лестница на чердак. Третья дверь за спиной – это вход в избу. Есть еще и четвертая напротив – в пристройку. Через нее попадаешь в подсобные помещения.
Даня внимательно изучил хозяйственную пристройку. Когда-то там был запасной выход во двор, теперь от него осталось лишь крыльцо, к которому слева примкнул туалет. После прилепили хлев и накрыли общей крышей, оставив место для чердака и поленницы. В хлеву, как сказал Никита, когда-то держали свиней, это по сохранившемуся запаху понятно. И еще один выход наружу.
Детективами Даня увлекался с раннего детства, одно время и сам мечтал о работе в детективном агентстве. Все эти логические умозаключения, захватывающие погони и перестрелки… Обязательно красивые девушки, влюбленные в сыщика, верные, слегка глуповатые друзья и опасные враги. Постепенно мечты уступили место реальности, Даня успешно поступил в Бауманку, но привычка, совсем не лишняя для будущего инженера, составлять мысленный план осталась. Вот и сейчас он не удержался.
Даня хотел уже обратно в избу, но наткнулся взглядом на Тину. Та стояла бледная и настороженная.
– Эта дверь запирается? – спросила она, кивнув в сторону дворового выхода.
Никита показал железную задвижку и подергал ее для убедительности.
– Я ее и открывать не стал.
– А это что за отверстие? – Тина указала на дырку в виде квадрата внизу двери.
– Для кошки, – ответил Никита. – В деревнях многие так делают. Что-то не так?
Тина пожала плечами и коротко ответила:
– Я видела твой дом сегодня во сне. И в нем было опасно.
Больше она ничего не добавила.
Через десять минут Даня и остальные поглощали чай с бутербродами. Шашлык было решено приготовить ближе к вечеру, через пару часов.
– Чем займемся? – спросил он, когда Костя перемыл посуду в тазике с теплой водой.
– Мне еще надо к Зинаиде Павловне зайти, – сообщил Никита. – Бабушка просила и ей гостинцы передать.
– Ну так все вместе зайдем, – ответил Даня. – По пути с кладбища. Оно же тут есть? У нас сегодня Хэллоуин, на кладбище надо обязательно зайти.
– Это еще и Самайн, – подала голос Тина. – Праздник мертвых.
– Ну вот, – развел руками Даня, – сам бог велел.
Он обулся в берцы, натянул парку и вышел вместе с друзьями на улицу. Шел снег. Он придавал торжественность и праздничность всему окружающему. Зубцы забора в белых шапках, яблони, на которых еще висели поздние яблоки, припорошенные инеем, дорожка от дома – все подверглось волшебному превращению. Зима, пусть и нелюбимое для многих время года, делает мир вновь рожденным. Обнуляет все старое, дает ему новую жизнь, наделяет чудесами.
У Дани вновь возникло ощущение праздника, хотя до Нового года оставалось еще два месяца. И Дед Мороз пока не запряг свои сани, и даже не приготовил мешок с подарками. Наверное, еще и в списки не заглядывал, потому что их никто и не составлял. И Снегурочка, небось, отдыхает в теплых краях и не думает, что скоро ей придется отрабатывать на детских праздниках без выходных и проходных. А все равно, праздник уже чувствуется – всего два месяца до него.
Даня подошел к яблоне, сорвал яблоко и вонзил в него зубы.
– Съедобное, – с набитым ртом прокомментировал он, а затем дотянулся еще до нескольких.
– Помыть бы не помешало, – Тина и здесь не осталась в стороне. – А то туалет всего один.
Даня раздал яблоки и остановился перед ней.
– Извини, – сказал он, – тебе не хватило. Но ты ведь и не хотела, как я понял?
Но он недолго торжествовал.
– Ничего, я свое отдам, – Никита уже протягивал яблоко Тине, вновь залившись краской.
А та, вместо того, чтобы съехидничать на тему Адама, Евы и запретного плода, молча взяла фрукт раздора. Правда, протерла влажной салфеткой перед тем, как съесть. Но Даню беспокоило другое: Никита, что, запал на эту язву?! Вот это номер!
Глава третья. Старое кладбище
Странно идти по снегу, оставляя следы. В городе это непозволительная роскошь, там уже тысячи людей были на этой улице за мгновение до тебя и будут, спустя мгновение. Даже в полночь выйди с собакой погулять, все равно наткнешься на кого-нибудь. То на влюбленную парочку, то на попивающих пиво мужиков, которых давно ждут дома. А то на таких же собачников, как ты. Даже в три-четыре часа ночи со двора порой доносятся пьяные крики и громкая музыка. Это город, и здесь ты никогда не будешь один, пусть это и не спасет тебя от одиночества.