Мертвый разлив
Шрифт:
Потряся занемелыми ладонями, он снова взялся за эхолот, чтоб подтвердить известное: хищник убрался. Кто на очереди теперь?
– Ты был прав, толстый, – со вздохом признал Вадим, разворачивая машину носом вперед. – Твое место у пулемета. Ну, чего ты ждешь здесь – ордена?
– Хватит и обеда, – ухмыльнулся в ответ Гризли. – По-моему, его-то мы заслужили. От таких передряг у меня всегда разыгрывается аппетит.
– Так забирай, сколько унесешь, и уматывай в гнездо!
Без возражений здоровяк порылся в припасах, складывая на поднос чего приглянулось, и убрался наверх – пировать на свежем воздухе, без отрыва от пулемета.
А ведь и я был прав, подумал Вадим. Вот вам природный лазер, прямо сейчас готовый для исследования! Только и осталось, что загарпунить его либо заарканить. А сколько еще в этих глубинах, водных или лесных, таких перспективных феноменов? И, кстати, во сколько жизней обойдется каждый из них?
Чтобы не скучать и не завидовать смачно хрумкающему напарнику, он укрепил рядом блюдо с набором экзотических фруктов и стал пробовать наудачу, пытаясь соотнести их вкус и вид со слышанными когда-то названиями. Игра оказалась занятной и необременительной, хотя слегка разочаровывающей: от запретных плодов всегда ожидаешь многого.
По сторонам все так же тянулись лесистые берега, часто затопленные вместе с деревьями, – лишь время от времени сплошные заросли разрывались пустошами. Минуты уходили за минутами, складываясь в часы, но вокруг ничего экстремального не происходило. Лишь иногда в глубинах одичалой реки эхолот нащупывал непонятные и внушительные объекты, медленно проплывающие мимо либо обосновавшиеся на дне. А Вадим ясно ощущал дремлющую в них свирепость, в любой миг готовую разразиться взрывом пугающей ярости, но, к счастью, так ни разу и не пробудившуюся. Впору и впрямь было заняться рыбалкой – конечно, если бы в кабине сыскались удочки, а в реке рыба. Хотя занятие это больше подобает медведям: Гризли, например, – а сам Вадим его забросил давно, еще до радикального озверения здешних мест.
– Ну-ка выключи моторы, – внезапно сказал крутарь, и Вадим послушно заглушил двигатель, настораживаясь. – Ничего не слышишь?
– Многое, – ответил он. – Вода плещет, деревья шелестят, птички еще поют, хотя с надрывом… Природа!
– И все?
– Ага, вот! В лесу треснула ветка… и еще… Кто-то пробирается сквозь чащобу – кто-то здоровый. И направляется в сторону реки, как раз нам наперерез!
Запустив снова моторы, Вадим слегка изменил курс, прижимая бэтрик к другому берегу, подальше от возможной угрозы.
– И мне так кажется, – согласился Гризли, разворачивая пулемет. – А друзья здесь не ходят.
– Кто не с нами, тот против? – спросил Вадим. – Не торопись пулять, толстый. Пусть сперва покажется.
– А мне жалко, что ли? Пусть!
И они дождались. На краю зарослей зашевелились высокие кусты, качнулись стволы, и на берег выбрался странного вида вездеход, грузно чавкая по промокшей траве шестью массивными лапами, будто чудовищный стальной жук. Перебирал ими “жук” весьма ловко, не хуже настоящего и много быстрей. А особенно это стало заметно, когда стопоход повернулся и побежал вдоль реки, с легкостью прыгая через ямы или поваленные деревья.
– Вот теперь я понял, – пробормотал Вадим.
– Чего?
– Почему прочий транспорт прозвали колесниками. Чтобы с этим не спутать.
– Мама моя! – ахнул Гризли, словно для разнообразия. – А ты взгляни на его башню!
Лучше б этого не видеть: с изящно выгнутого нароста, венчающего обтекаемое тело “жука”, на них уже нацеливалось короткое орудие, очень похожее на лазерную пушку, насколько Вадим в этом смыслил. Не дожидаясь выстрела, он поспешно направил бэтрик к другому берегу, уже совсем близкому, и с разгона выскочил на сушу. “А вот теперь поиграем”, – злорадно подумал он, резко тормозя. И подгадал: над самой рекой на миг зависла жаркая молния, исторгнув из нее клубы пара, а перед самым носом бэтрика лес будто взорвался, полыхнув огнем во все стороны.
– А-а, гаденыш! – азартно рявкнул Гризли, и запустил в ответ длинную очередь, усеяв чужой вездеход искрами. Все-таки стрелком он был классным, с твердой рукой и немалым опытом, и метил сейчас по бойницам, пусть бронированным, но все равно уязвимых для разрывных пуль и такой плотной пальбы. Если не пробить, то попортить стекла стоило попытаться.
– “Не догоню, так хоть согреюсь”, – сквозь зубы пробормотал Вадим и в предчувствии следующей молнии рванул бэтрик вперед. И снова не ошибся, аккуратно пропустив ее за кормой. Тут же злобно взревел пулемет, отправляя через реку новую свинцовую струю. А Вадим уже вполне настроился на засевшего в “жуке” убийцу, кем бы тот ни был, и с возбужденного его сознания считывал момент атаки так же ясно, будто собирался стрелять сам. С удивительным хладнокровием, раз за разом, он уворачивался от очередной молнии, сразу же останавливаясь, чтобы не сбивать прицел напарнику.
Бог знает, сколько продолжалась бы эта необычная захватывающая игра, если бы “жук” вдруг не споткнулся, пробежав еще несколько шагов по инерции, и не застыл, как подстреленный. Однако подстрелили, похоже, не “жука”, а его водителя – настырный Гризли все же прогрызся сквозь одну из бойниц. Переключиться (для подтверждения) на другое сознание Вадим не решился, продолжая следить за чужим стрелком, да и убоялся: кому ж охота ощутить смерть? Но метание молний сразу прекратилось, а сам громовержец, видимо, перебрался за управление, потому что секунды спустя бронированный “жук” зашевелился и живенько отступил в заросли, как будто там и обитал последние годы. А Вадим тотчас остановил бэтрик.
– Эх, догнать бы его! – с вожделением простонал Гризли. – Какая машина, а? А пушка-то, пушка!..
– Только стрелять не умеют, – сварливо откликнулся Вадим. – Мечут эти молнии, мечут, будто икру, – и хоть бы одна угодила.
– Ладно, фокусник, не напрашивайся. Что за пляски ты тут устроил? Я после первой же плюхи решил: все, отгуляли свое! Тот не подпалил, так эти зажарят. Представляешь, если бы попали – хоть раз? Только и хотел, что продаться дороже. Вот когда пригодилась бы ракетная установка – а ты еще насмехался! Как пальнули б…
– Опять тебя понесло, толстый, – заметил Вадим, оглядываясь: сзади лес полыхал в десятках мест, на протяжении километров, – все-таки пришлось побегать. Сколько же продолжалась эта разрушительная игра? И чем завершилась? Смертью? А ведь это был вовсе не лазер, вдруг сообразил он. Скорее плазменная пушка. И походили эти… плюхи… на шаровые молнии, разогнанные и нацеленные. Плазмомет – не слабо, а? Или бластер?
– Кто это был, не знаешь? – спросил Вадим. – Случаем, не блюстители?
– Да хоть репрессоры! Свое они получили, больше не попросят.