Мерзавец Бэдд

Уайлдер Джасинда

Он потер виски указательным и средним пальцами.

– Боже правый, не так я себе это представлял.

– Не знаю, что ты там себе представлял, но тебе лучше выкинуть из головы все мысли о том, чтобы я тебя простила.

Он нахмурился и печально посмотрел на меня.

– Ну, да, я на это рассчитывал.

– Что ж, этого не случится даже через миллион лет, - я почувствовала, как глаза защипало, но не стала этого показывать.
– Это был день нашей свадьбы, Майкл.

Он опустил голову.

– Я знаю, знаю, просто...
– и он замолчал.

– Что «просто»? Это то, что я хочу услышать. Что? И почему?

– Я не знаю, не знаю, Дрю, - пожал он плечами, - я сплоховал.

– Нееет, - перебила я, - ты трахал Тани Ховард.

– Знаю, но...

– В день свадьбы, меньше чем за десять минут до моего выхода, ублюдок, - я чувствовала, как ярость и боль нарастают с каждым словом.
– Свадьба, за которую платила я...
– это заставило меня задуматься и прерваться на полуслове.
– Погоди минутку, мне казалось, что ты повез Тани на Гавайи... в мое свадебное путешествие, за которое я, в конце концов, заплатила.

– Вообще-то за него платил я, помнишь? Мы же договаривались: ты оплачиваешь место и церемонию, а я - путешествие. Перелет был включен в стоимость, - поднял он голову, - я так и сделал, в смысле, она сейчас там, а я надеялся сперва найти тебя. Не мог все так оставить.

– Как ты вообще меня нашел?

– Оказалось не слишком сложно узнать, каким рейсом ты улетела, а дальше оставалось только найти номер пилота и задать ему пару вопросов. Все просто.

– Как бы то ни было, мне без разницы. Итак, ты оставил Тани на Гавайях и прилетел сюда чтобы... что? Какой в этом смысл?
– Я подняла свой виски и отпила, чтобы успокоить нервы.
– Я вот совсем-совсем не понимаю. Четыре года. Четыре года, Майкл.

Ты ведь сделал мне предложение, и не то чтобы я на что-то намекала. Да я даже не была уверена, готова ли я к помолвке, но ты... ты столько сил потратил на романтику, и все в ресторане смотрели, что я... у меня просто не осталось выбора, кроме как согласиться.

– Можно и мне один?
– указал Майкл на мой напиток.

– Нет, нельзя, - помотала я головой.
– Объяснись, Майкл.

Он глубоко вдохнул, потом выдохнул.

– Это сложно объяснить. Я заботился о тебе. В смысле забочусь.

– Полная чушь, но продолжай.

– Клянусь, так и было. Как ты и сказала, мы провели вместе четыре года. Это было... не знаю. Я не был счастлив, - он потер лицо обеими руками, - я думал, если позову тебя замуж, это сделает нас счастливее. Мне казалось, ты никогда не была со мной счастлива, и я надеялся, что замужество поможет, в чем бы не заключалась проблема, знаешь... я никогда не мог сформулировать, почему ты несчастна.

– Но, тем не менее, ты упорно двигался к свадьбе. По крайней мере, до тех пор, пока я не застукала твой член в Тани. И это наводит на вопрос... если бы я тебя не поймала, ты бы на мне женился? Повез бы на Гавайи и трахал бы, все еще воняя Тани?

– Не знаю, боже, я не знаю!

– Прекрати говорить, что не знаешь, ты, ублюдок!
– выкрикнула я.
– Знаешь, просто ты слишком труслив, чтобы сказать то, что думаешь на самом деле.

– Хорошо! Я никогда тебя не любил!
– прокричал он в ответ.
– Я хотел любить тебя, пытался тебя полюбить, но никогда не любил. А ты была... ты всегда... даже не знаю, как сказать. Словно играла роль. Как будто пыталась быть кем-то другим, или... пыталась стать человеком, которым никогда не была. Словно неподходящая маска. Секс с тобой был... ну, это не было плохо, но... недостаточно. Когда я тебя встретил, ты была такой дикой, со всеми этими сумасшедшими историями, и первое время, когда мы спали вместе, ты была... честнее, наверно. А потом ты изменилась. Ты стала... скучной. И я не знал, как сделать тебя такой, как ты была, такой, какой ты должна была быть. Думал, если мы обручимся, ты раскроешься. Что ты... что мы... я думал, что-то изменится.

– Я стала скучной?!
– возмущенно прокричала я.
– Да это с тобой всегда все было одно и то же. Ты никогда не проявлял интереса ни к чему, кроме привычных вещей! А я пыталась быть такой, как ты хотел, вписаться в твою жизнь, втиснуться в коробку, в которую ты меня посадил!

– Да как, черт возьми, я мог посадить тебя в коробку? Я никогда не говорил тебе как себя вести и что делать, или что я хочу, чтобы ты изменилась. Ты сделала это сама. Я думал, ты... переросла свою дикую версию, наверно. Словно остепенилась, - он встал, сейчас явно расстроенный, но в то же время выглядел более живым, чем я когда-либо видела. Он редко ругался, утверждая, что скандалы - признак нехватки интеллекта.
– Мне всегда казалось, что я что-то упускаю, словно мне досталась разбавленная версия Дрю Коннолли, мне не хватало той веселой тебя, какой ты была прежде. Но я никогда не загонял тебя в коробку.

Я пошатнулась, руки задрожали.

Святые угодники... а ведь он был прав.

Мои глаза застилали слезы, которые я не посмела пролить. Я отвернулась, поставила стакан со льдом на заднюю стойку бара и попыталась взять себя в руки. Я вцепилась в край стойки и прислонилась к ней так, словно только она удерживала меня в вертикальном положении. Впрочем, наверно, в тот момент так оно и было.

Я изменилась для него... а он не хотел, чтобы я менялась. Ему нужен был человек, с которым он познакомился, а я залезла в ящик, в попытках стать такой, какой, как мне казалось, он хотел бы видеть меня рядом с собой.

Какая ирония.

– Дрю?
– голос Майкла был мягким и обеспокоенным.

Я задумалась на мгновение. Вспомнила то время, когда впервые встретила его, насколько весело нам было вместе, как все казалось просто. Он был среднячком, конечно, и никогда не заставлял мой пульс стучать громче, а ноги дрожать, но он был стабильным, легким в общении, приличным в постели и, самое главное, нормальным. Мне было так больно чувствовать себя лишней и одинокой, что я поселилась у того, кого никогда не любила, и в процессе изменилась сама, заставив себя стать какой-то жалкой пародией на «нормальную», которой никогда не была. Да и не могла быть. Я никогда не смогла бы влюбиться в кого-то вроде Майкла Моррисона. И я никогда не должна была даже пытаться.

Я подняла глаза и увидела зеркало за бутылками «Патрона», и «Саузы», и «Джонни», и «Джека», и «Бифайера», увидела название бара, матовыми буквами отпечатанное на верхней части зеркала: «Бэддз Бар энд Грилл». Увидела стол, на котором Себастиан делал со мной такие восхитительно грязные вещи, и дверь, где делал другие... а потом мои глаза поднялись к потолку, за которым находились семь невероятных мужчин, один из которых мог перевернуть мой мир до основания без малейших усилий. А если он постарается? Святые небеса.