Мерзавец
Шрифт:
Когда вещи были собраны, а нервы успокоены, я отправилась на кухню за порцией кофе, но заметив пару дорогих туфель на пороге, притормозила, пытаясь понять, кто к нам в гости пришёл.
– Какие у них варианты против семьи? – прозвучал насмешливо голос Костика. – При всем желании не раскопают.
Затаив дыхание, я ждала ответ от его собеседника, уже догадываясь, кто он. Подобные фразы из уст парней звучали нередко. И у меня никогда не было желания вникать в их суть. После примечательного разговора с братом несколько лет назад я сделала
– Они напрягают Заславского, – равнодушно произнёс Картер. – Тот в свою очередь трясёт наших. Если и дальше будет, придётся успокоить.
– Зря ты, конечно, тогда так…
– Что я слышу? Не за тобой ли два месяца назад заминали какого-то доходягу? – хмыкнул Макс.
Я осторожно подобралась поближе к дверному проёму и замерла возле комода, уставленного всякими безделушками.
– Ну то я. Ты же обычно не следишь так жёстко. А тут подставился как зелёный…
– Может, завяжешь уже?
Костик рассмеялся.
– Слушай, тебе не кажется, что надо чуть эмоциональнее быть, а не впадать в одну из крайностей?
– Ты о чем?
– Не слышал? – снова хохотнул брат. – Поговаривают, у тебя где-то тумблер спрятан. Он ответственен за два режима: пофигист и псих. И помня, каков ты во втором, не хочется провоцировать.
– Можно подумать, тебе удастся, – всё так же ровно ответил Макс.
А я припомнила только один раз, когда он психанул. И да, то воспоминание являлось не самым приятным в моей жизни. А всё потому, что ушла с одноклассницей и её братом на речку на весь день и никому ничего не сказала.
Мне было тринадцать.
Я помню, как стояла тогда мокрая на берегу в закрытом купальнике, а Макс лупил мальчишку и никак не реагировал на крики. Даже Костик его не останавливал. Брат тогда хмуро на меня посмотрел и сказал, что это моя вина.
– Я знаю волшебное слово, – вырвал меня из воспоминаний голос Кости.
– Только попробуй. Отправлю к Заславскому.
Ржать братец прекратил, но разговор не закончился:
– Да дался тебе этот мажор…
– Я не делаю ничего просто так. Он вконец зарвался.
Я вздрогнула, услышав неприкрытую злобу в его ледяном голосе, и случайно задела комод, который пошатнулся. Безделушки, баночки, пузырьки на нём задрожали и зазвенели.
– О-о-о, – протянул Костя. – Партизаны в городе. А ну выходи, Малая, или я тебя щас сам за твои большие уши вытащу.
Состряпав невозмутимое выражение на лице, я зашла на кухню и, не глядя на парней, направилась к кухонному гарнитуру.
Врать. Я сейчас точно буду врать.
– Я не слушала, – говорю, держа ровной спину, по которой как бешеные помчались холодные мурашки. – Вы просто слишком громко разговариваете.
Ополоснула джезву и набрала в неё холодной воды, стараясь унять бешено колотящееся сердце. Нервы ни к чёрту. Бросила в ёмкость ложку молотого кофе и поставила на плиту, после чего повернулась и посмотрела Максу в глаза, давая понять, что мне не нравится его пристальное внимание.
Единственной реакцией был дрогнувший уголок губ и насмешливое:
– Привет, Кэти.
– Виделись, – хмыкнула я, сложив руки на груди. Посмотрела на странно улыбающегося Костика и вздёрнула бровь. – О чём секретничаем?
– О нелёгкой судьбе твоего брата, тяжкой доле и диком желании испить фирменного кофе от заведения “Любимая сестрёнка”.
– Телефон принести? Сейчас закажем, – улыбнулась я. – И от сестрёнки, и от братика.
Костя снова попытался состряпать умильную моську, но видя, что я начинаю над ним ржать, прекратил неблагородное дело. Это ещё, когда мы с ним наедине, ему проще, а вот в присутствии Макса или ещё кого, братец чувствует себя не столь свободно в подобных действиях. К тому же Картер смотрел на него как на идиота.
– Кофе? – поинтересовался он у Макса.
И тот нагло кивнул! И это после того, как заявил, что кофе у меня обычный! Вот… мерзавец!
– Да идите вы, – буркнула, отворачиваясь к плите. – Нашли бесплатного бариста… И курьера, и шофера.
Но вопреки своему же недовольству, я разлила из турки кофе на две чашки. Убедившись, что Костик заговаривает зубы гостю, взяла третью и молча насыпала в неё тот кофе, что пьёт по утрам отец, залила кипятком, насыпала сахар…
– Приятного! – поставила кружки перед парнями и уставилась на Картера. Костик с наслаждением отхлебнул свой, а вот гость, сделав первый глоток, прищурился.
– На этот раз получше? – с долей здорового ехидства спросила я. – Раз уж тебе весь кофе обычный, – взяла в руки свою чашку и с удовольствием сюрпнула горьковатый напиток, – я решила не париться.
– Растворимый? Малая, ты жестишь, – хохотнул брат, хлопнув своего друга по плечу. – Такое удовольствие парню испортила.
– Сам виноват.
– Не чувствую разницы, – в свою очередь заявил тот, вызывая непреодолимое желание перевернуть кружку с кипятком ему на голову.
Фыркнула и направилась в зал, чтобы расслабиться на диване и посмотреть телевизор. По первому же каналу шли новости, на которых я зависла, вспомнив разговор с девочками. И действительно, ни слова о Дамире. Будто не было ничего. Будто каждый день сыновей депутатов избивают до состояния глубокой комы.
Я переключила на другие новости, но неожиданно рядом со мной плюхнулся Костик с коробкой в руках, из-за чего я чуть не разлила кофе, а с другой стороны сел Макс. Он выхватил пульт у меня из рук и включил фильм с Одри Хёпберн. Такие ленты часто крутят по специальным каналам. Однако я выбор парня одобрила, потому что очень люблю старые кинокартины.
Братец протянул кусок пиццы с пепперони и откинулся на спинку дивана. Я же чувствовала себя не очень уютно. Кажется, в последний раз мы все вместе смотрели кино года два назад. И это был какой-то ужастик, из-за которого я всё время жалась то к брату, то к Картеру.