Мешок с костями
Шрифт:
— Я знаю. Я куплю тебе, новые.
— Обесяес? — Темно-синие глаза пристально смотрели на меня.
— Обещаю. И я научу тебя таким редким словам, как зигота и дискретность. Я знаю множество редких слов.
— Сколько?
— Сто восемьдесят.
С запада долетел очередной раскат грома. Взгляд Ки метнулся к черным облакам и снова встретился с моим.
— Я боюсь, Майк.
— Боишься? Чего?
— Не знаю. Зенсины в платье Мэтти. Музьтин, котойих мы видели. — Она заглянула за мое плечо. — А вон идет момми. — Я не раз слышал, как актрисы с такой
Я поставил ее на землю. Мэтти, Джон, Ромми и Джордж шли к нам. Ки побежала к матери, Мэтти взяла ее на руки, оглядела нас, словно генерал, обозревающий вверенные ему войска.
— Пиво привезли? — спросила она меня.
— Так точно, — отрапортовал я. — Ящик «бада», различные прохладительные напитки плюс лимонад.
— Отлично. Мистер Кеннеди…
— Джордж, мэм.
— Хорошо, Джордж. Но, если еще раз назовете меня мэм, я щелкну вас по носу. Я — Мэтти. Вас не затруднит съездить в «Лейквью дженерел»… — она указала на супермаркет, расположенный на Шестьдесят восьмом шоссе, в полумиле от нас, — …и привезти льда?
— Нисколько.
— Мистер Биссонетт…
— Ромми.
— За северным углом этого трейлера небольшой огород. Сможете вы найти пару хороших кустиков салата?
— Думаю, с этим я справлюсь.
— Джон, давайте положим мясо в холодильник. А ты, Майк… — Она указала на мангал. — Брикеты саморазгорающиеся. Достаточно бросить спичку и отойти. За работу.
— Да, моя госпожа. — Я упал перед ней на колени. Вот тут Ки наконец-то захихикала.
Смеясь, Мэтти протянула руку и помогла мне подняться.
— Не теряйте времени, сэр Галахад. Скоро пойдет дождь. Я хочу, чтобы мы успели наесться до отвала и укрыться от ливня в трейлере.
В городе вечеринки начинаются приветствиями в дверях, собиранием пальто, легкими или воздушными поцелуями (и откуда пошли все эти странности?). На природе все начинается с работы. Ты что-то приносишь, что-то перетаскиваешь, что-то ищешь, к примеру, железные шипцы или решетки для мангала. Хозяйка просит мужчин перенести столик на другое место, потом решает, что прежнее было лучше, и мужчины тащат столик обратно. И в какой-то момент ты понимаешь, что и в этом можно найти удовольствие.
Я соорудил из брикетов высокую пирамиду и поднес спичку. Огонь радостно загорелся, и я отступил на шаг, вытирая со лба пот. Синоптики обещали похолодание, но до него еще надо было дожить. Пока же солнце жарило с прежней силой, хотя на западе и продолжали сгущаться тучи. Там словно раздувался огромный черный шар.
— Майк?
Я обернулся к Кире:
— Что, милая?
— Ты позаботисься обо мне?
— Да, — без запинки ответил я. Поначалу что-то в моем ответе обеспокоило ее, возможно, быстрота реакции, потом она улыбнулась.
— Хоесе. Посмотьи, к нам идет ледяной теловек!
Джордж вернулся из супермаркета. Поставил «алтиму» рядом с моим «шеви», вылез из кабины. Мы с Кирой направились к нему, Кира крепко держала меня за руку. Подошел и Ромми, жонглируя тремя кустиками салата: не думаю, что он мог бы составить конкуренцию тому жонглеру, что в субботний вечер зачаровал Киру в парке Касл-Рока.
Джордж открыл заднюю дверцу «алтимы» и вытащил два мешка со льдом.
— Магазин закрыт. На двери бумажка: «ОТКРОЕМСЯ В ПЯТЬ ВЕЧЕРА». Я решил, что ждать очень уж долго, взял лед, а деньги бросил в почтовый ящик.
Они, разумеется, закрылись на время похорон Ройса Меррилла. Нарушили неписаный, но свято соблюдавшийся закон: в разгаре летнего сезона все магазины работают от зари до зари. И все ради похорон старика. С одной стороны, трогательно. А с другой — у меня по коже пробежал холодок.
— Мозьно мне понести лед? — спросила Кира.
— Можно, только не превратись в сосульку. — Джордж осторожно передал Кире пятифунтовый мешок со льдом.
— Сосулька, — хихикнула Кира и пошла к Мэтти, которая уже ждала ее у трейлера. — Момми, посмотьи! Я — сосулька!
Я взял у Джорджа второй мешок.
— Я знаю, что автомат по приготовлению льда стоит у магазина, но разве они не заперли его на замок?
— С большинством замков я на дружеской ноге, — ответил Джордж.
— Понятно.
— Майк! Лови! — Джон бросил красную «фрисби». Она поплыла ко мне, но высоко. Я подпрыгнул, схватил ее, и внезапно в моей голове заговорил Дивоур: Что с тобой, Роджетт? У тебя сбился прицел? Достань его!
Я посмотрел вниз, увидел, что Ки не отрывает от меня глаз.
— Не думай о гыосном.
Я улыбнулся девочке, протянул ей «фрисби».
— Хорошо, о грустном больше не думаем. Давай, маленькая. Брось ее маме. Поглядим, как у тебя это получится.
Ки ответила улыбкой, повернулась и точно переправила «фрисби» Мэтти. Тарелка летела так быстро, что Мэтти едва ее поймала. Я сразу понял, что быть Кире Дивоур чемпионкой по «фрисби».
От Мэтти «фрисби» перелетела к Джорджу, который повернулся к ней боком, полы его старомодного коричневого пиджака взметнулись, и ловко поймал тарелку у себя за спиной. Мэтти смеялась и аплодировала, нижний обрез топика флиртовал с ее пупком.
— Воображала! — крикнул Джон со ступенек.
— Ревность — отвратительное чувство, — поделился Джордж своими мыслями с Ромео Биссонеттом и бросил ему «фрисби». Тарелка полетела к Джону, но сбилась с курса и ударилась о стенку трейлера. Джон сбежал со ступенек, чтобы поднять ее. А Мэтти повернулась ко мне.
— Мой проигрыватель на столике в гостиной. Там же и компакт-диски. Они, конечно, старые, но все равно это музыка. Принесешь?
— Конечно.
Я вошел в трейлер. Там властвовала жара, несмотря на три включенных вентилятора. Я еще раз оглядел дешевую мебель, репродукцию Ван Гога на кухоньке, «Ночных ястребов» Эдуарда Хоппера над диваном, выцветшие занавески. Мэтти изо всех сил старалась создать уют. Глядя на все это, я жалел ее и злился на Макса Дивоура. Пусть он и умер, но мне все равно хотелось дать ему хорошего пинка.