Мешок с костями
Шрифт:
— Если ответ — да, стукни один раз, если нет — два. Сумеешь?
Удар.
Пониже меня, но не у самого пола. Пятью ступенями ниже, максимум — семью. Достаточно далеко, чтобы я не мог дотянуться рукой до этого нечто, зависшего в темноте подвала.
— Ты… — Я не договорил. Холодный воздух перехватил горло. Я собрал волю в кулак и предпринял вторую попытку. — Ты — Джо?
Удар. Несильный удар кулаком по гидроизоляции. Пауза, потом два удара.
Да и нет.
Тут я задал вроде бы совсем неуместный вопрос:
— Совы внизу?
Два удара.
— Ты знаешь, где они?
Удар.
— Следует
Удар! Очень сильный.
«Зачем она их купила?» — хотел спросить я, но обитатель подвала не смог бы…
Горячие пальцы коснулись моих глаз, и я чуть не вскрикнул, но вовремя сообразил, что это пот. Я поднял руки и вытер лицо. Я просто купался в собственном поту.
— Ты — Лэнс Дивоур? Двойной удар. Без промедления.
— В «Саре» я в безопасности? Мне тут ничего не грозит?
Удар. Пауза. Я знал, что это пауза, что я еще не услышал полного ответа. Потом: два удара. Да, мне ничего не грозит. Нет, все-таки угроза есть.
Я вновь обрел контроль над рукой. Поднял ее, коснулся стены, нащупал выключатель, положил палец на рычажок. Горячий пот на лице превратился в лед.
— Ты плачешь в ночи?
Два удара, а в паузе между ними я щелкнул выключателем. Вспыхнули лампы в подвале и под потолком над лестничной площадкой. Яркие, никак не меньше ста двадцати пяти ватт. Времени спрятаться, не то чтобы убежать, не было, да никто и не пытался. Опять же, миссис Мизерв, при всех ее достоинствах, забыла подмести лестницу, ведущую в подвал. Спускаясь к тому уровню, на котором раздавались удары, я оставлял следы на серой пыли. Других следов не было.
Я шумно выдохнул и увидел легкий парок. Значит, в подвале было холодно, но температура быстро повышалась. Второй выдох — пар еще оставался, третий — исчез.
Я провел рукой по гидроизоляционной панели. Гладкая, ровная. Ткнул пальцем, не прикладывая особой силы, но на серебристой поверхности образовалась ямочка. Панель мягкая, как пирог. Если б кто-то лупил по ней кулаком, серебристая оболочка разорвалась бы, открыв розовый гидроизоляционный материал. Но все панели серебрились передо мной.
— Ты все еще здесь? — спросил я. Ответа я не получил, но чувствовал, что мой гость никуда не делся. По-прежнему пребывал в подвале.
— Надеюсь, я не обидел тебя, включив свет. — Вот тут мне стало как-то не по себе. Наверное, я являл собой странное зрелище: стою на лестнице, громко разговариваю — видимо, с пауками. — Я просто хотел тебя увидеть. — Не знаю, правду я говорил или нет.
Резко, так резко, что едва не потерял равновесие и не скатился вниз, я повернулся в полной уверенности, что за моей спиной стоит существо в саване, что именно оно стучало по панелям, не добрый призрак старинных баллад, а жуткая тварь из потустороннего мира.
Но никого не увидел.
Я вновь развернулся на сто восемьдесят градусов, два или три раза глубоко вдохнул, успокаивая нервы, спустился вниз. В подвале обнаружил готовое к плаванию каноэ, даже с веслом, старую газовую плиту, которую мы заменили, купив коттедж, кадку, в которую Джо (несмотря на мои возражения) хотела что-то посадить. Я нашел чемодан со скатертями, картонную коробку с кассетами (на них остались «шедевры» таких групп, как «Дифлоникс», «Функаделик», «38-й калибр»), несколько картонных же ящиков со старой посудой. Если здесь и теплилась жизнь, то не слишком интересная. Не идущая ни в какое сравнение с той, что я почувствовал в студии Джо. Оно и понятно: я видел прошлое того настоящего, что уже стало прошлым. Так уж заведено в этом мире.
На полке лежал альбом с фотографиями. Я его взял главным образом из любопытства. Ничего из ряда вон выходящего не обнаружил. В основном окрестные пейзажи, заснятые в год покупки «Сары-Хохотушки». Нашел, правда, фотографию Джо в джинсах-бананах, с волосами, зачесанными назад и белой помадой на губах, и Майка Нунэна в цветастой рубашке и с бакенбардами, от одного вида которых меня скривило (вдовцу Майку такой женатый Майк не понравился).
Я нашел сломанные пяльцы Джо, грабли, которые мне могли понадобиться осенью: сгребать опавшую листву, широкую лопату для расчистки дорожек от снега, несколько банок краски. Чего я не отыскал, так это пластмассовых сов. Моя подруга (или друг), стучавшая по гидроизоляции, не ошиблась.
Наверху зазвонил телефон.
Я поспешил наверх, уже выскочил за дверь, потом вернулся и щелкнул выключателем. С одной стороны, мой поступок меня позабавил, с другой — я поступил как и должно, к примеру, в детстве, шагая по тротуару я старался не наступать на трещины и не видел в этом ничего предосудительного. А если мое поведение и показалось кому-нибудь странным, так ли уж это важно? Я пробыл в «Саре» только три дня, но уже вывел Первый нунэновский закон эксцентричности: когда ты один, твое странное поведение вовсе не кажется странным.
Я схватил трубку:
— Слушаю.
— Привет, Майк. Это Уэрд.
— Что-то ты быстро.
— Архив от меня в двух шагах. Я все нашел. В еженедельнике Джо на второй неделе ноября 1993 года есть только одна запись. Зачитываю. «Эс-ка Мэна, Фрип, Одиннадцать утра». Вторник, шестнадцатое. Это тебе что-нибудь говорит?
— Да. Премного тебе благодарен, Уэрд. Ты мне здорово помог.
Я отключил связь, положил телефон на подставку. Действительно помог. «Эс-ка Мэна» расшифровывалось как «Суповые кухни Мэна». С 1992 года по день своей смерти Джо входила в состав совета директоров этой благотворительной организации. Фрип — сокращение от Фрипорта. Наверное, речь шла о заседании совета. Вероятно, они говорили о том, как накормить бездомных в День Благодарения, а потом Джо проехала семьдесят миль до Тэ-Эр, чтобы получить у почтовиков двух пластмассовых сов. Нет, ответа на свои вопросы я так и не получил.
И тут же в голове раздался голос НЛО: Раз уж ты стоишь у телефонного аппарата, почему бы не позвонить Бонни Амудсон? Поздороваешься, спросишь, как она поживает.
В начале девяностых Джо входила в состав совета директоров четырех благотворительных организаций. Ее подруга Бонни убедила ее поучаствовать в работе «Суповых кухонь», когда в совете освободилось одно место. И на заседания они часто ездили вместе. Так что едва ли Бонни вспомнит то заседание, что проходило в ноябре 1993 года, все-таки прошло пять лет. Однако, если у нее сохранились протоколы…