Мешок сюрпризов
Шрифт:
— Алекс нам не простит, если что-то случится, — поежилась Энни.
А вот если бы она заболела, примчался бы Алекс с другого конца света, чтобы спросить, как она себя чувствует? Если бы такое случилось, она бы, наверное, забыла про все свои хвори и принялась плясать от радости. Совсем как его ручная обезьянка… Только вряд ли он приедет, случись такое. Энни горестно вздохнула.
Тем временем доктор объяснял:
— Ничего страшного, уверяю вас. Миссис Коннинз заботилась о нем, как о собственном ребенке. Но, похоже, когда вы привезли его в отель, он уже был слегка простужен. К вечеру второго дня Джеки немного загрустил, не хотел ни играть, ни гулять, ни есть, и миссис Коннинз встревожилась. Но потом он успокоился, повеселел, и теперь выглядит довольно бодро. Могу вам сказать, — доктор лукаво прищурился, — у меня есть своя версия произошедшего.
— Какая версия? — насторожился Алекс.
— Сердечная драма, — пояснил доктор Браули. — В отеле существует что-то вроде карантина, и животных содержат в разных вольерах, пока не убедятся, что они здоровы и не агрессивны. Как и полагается, Джеки отвели в отдельную клетку. Проходя через комнату, в которой содержится прекрасная особа по имени Люси, Джеки воспылал страстью к этой симпатичной обезьянке. Но его увели, а гордая мартышка даже не взглянула на него.
Миссис Коннинз пыталась его отвлечь, приносила ему игрушки и угощение, разговаривала с ним, но он был безутешен. От переживаний и простуды у Джеки подскочила температура, и миссис Коннинз позвонила мне.
Когда я пришел, Люси бегала по пятам за миссис Коннинз и каталась у нее на плече, как делает это всегда, когда в отеле нет посетителей. И осматривать Джеки мы отправились втроем: я, миссис Коннинз и Люси.
Издалека увидев Люси, пациент оживился, в глазах его снова появился блеск и он через решетку принял из ее рук гостинец — апельсин. После этого Джеки сразу пошел на поправку. Для удобства его перевели из клетки в дом. Учитывая его недавнее состояние, я пока не рекомендовал подпускать Люси слишком близко, но она подходит к его комнате, и они подолгу лопочут, глядя друг на друга через окно.
Доктор Браули закончил свой рассказ, и Алекс с облегчением расхохотался.
— Ну слава Богу, если все так, как вы рассказываете, доктор. Любовь лечит. Но как же он нас напугал…
Кого лечит, а кого и заставляет почувствовать себя совсем больной и разбитой, подумала Энни.
— Рассказывай, — взяла ее под руку Нора. — Как ваша поездка?
— Просто здорово, — через силу улыбнулась Энни. — Знаешь, там так потрясающе красиво! И семья Алекса — такие милые люди, все прошло замечательно.
— Ну вот, я же сразу сказала, что он — хороший человек, — удовлетворенно кивнула Нора.
Еще бы. Хороший. Обворожительный, сексуальный, умный, с ним так удивительно. И все то ужасное, что она о нем думала, оказалось глупой ошибкой. Но он — сам по себе, Энни — сама по себе. И пора ей уже перестать думать о том, какой он замечательный.
По лужайке вокруг дома носились ньюфаундленд Монстр и рыжая Джесси — ирландский сеттер, а беспородный Пушок и кошки валялись на траве, подставляя бока солнцу. Алекс проследил взглядом за собаками, устроившими кутерьму, и лицо его озарилось улыбкой.
— Собак в дом не пускай, — напутствовала Нора. — Пока Джеки приходит в себя, я перенесла его корзинку в гостиную, там спокойней. Люси приходит поглядеть на него через оконное стекло, но я стараюсь не выпускать ее слишком часто, потому что Джеки начинает суетиться и пытается сбежать.
Энни на ум пришла забавная вещь: а если бы их с Алексом разделяло стекло, что бы сделал Алекс? Высадил раму? Или не стал бы беспокоиться, продолжая существовать в своем привычном уютном мире, в котором для нее места нет?
Компания подошла к дому и поднялась на террасу. Нора на минуту исчезла в доме и вернулась с Джеки на руках. При виде Алекса Джеки радостно заверещал, слез на пол и кинулся к хозяину. Алекс подхватил его на руки, как ребенка, и, смеясь, осторожно прижал к груди.
— Ну что, малыш? Как ты? — ласково спросил он.
Джеки, ухая и раскачиваясь, ловко перебрался ему на плечи и уселся там, держа Алекса за уши.
— Да, я вижу, что ты лучше всех, только не скальпируй меня, пожалуйста, — прокомментировал Алекс.
Как он радуется возвращению хозяина, подумала Энни, глядя в карие обезьяньи глаза, в которых читались радость и укор оттого, что малыша оставили в незнакомом доме на целых два дня.
Всего два дня, поправила себя Энни. Прошло всего два дня, как они отправились в свое незабываемое путешествие, а за это время столько всего произошло и так много изменилось! И вот она снова стоит на террасе до боли знакомого дома, но уже никогда не будет прежней Энни, взбалмошной и бесшабашной. Кое-что случилось: она повзрослела. Она впервые влюбилась по-настоящему. А это совсем не то же самое, что просто найти себе очередного бойфренда. Вот только что ей теперь делать с этой любовью?
— Конечно, переезд ему пока вреден, — объяснял тем временем доктор Браули. — Я рекомендую подержать его здесь до завтра. Я позвоню утром, и если окажется, что все в порядке, тогда вы сможете забрать Джеки домой, мистер Кроуз.
— Вы можете переночевать у нас, Алекс, чтобы быть вместе с Джеки до завтрашнего дня, — предложила миссис Коннинз.
Что? Переночевать у них? Энни с трудом удержалась, чтобы не открыть от изумления рот. От кого она это слышит — от своей мамы?
— Спасибо, Нора, но я и так уже причинил вам неудобства, — возразил Алекс. — Если бы я сразу понял, что Джеки слегка простужен, я не стал бы его привозить — спасибо еще, что вы вовремя отреагировали и вызвали доктора. Я не хочу вас стеснять еще больше.
— Пустяки, вы нас совсем не стесните, — возразила миссис Коннинз. — Вы можете лечь в комнате Энни.
У Энни чуть глаза на лоб не полезли. Конечно, Нора говорила, что Алекс ей понравился, но такой демократичности от своей строгой мамы Энни не ожидала. Она вспомнила, как Нора реагировала на известие об их совместной поездке. Что-то здесь не так…