«Мессершмитты» над Сицилией. Поражение люфтваффе на Средиземном море. 1941-1943
Шрифт:
Кроме того, в ходе войны разрыв между Верховным командованием и сражавшимися частями истребительной авиации все более и более увеличивался. Неспособность первого, несмотря на практически революционный прогресс в области авиации, сконцентрироваться на развитии и производстве в отчаянной для обороны ситуации, когда на нас нападали со всех сторон, не оставалась незамеченной для боевых частей.
Младшим офицерам ошибки и неправильные решения Верховного командования стали уже очевидны к моменту завершения Битвы за Англию. То сражение нанесло истребительной авиации, которой тогда было лишь пять лет от роду, материальные и людские потери, которые, собственно говоря, так и не удалось полностью возместить.
Верховное командование начало компенсировать свои ошибки и просчеты средствами «психологической войны». Требования к храбрости и выносливости сражающихся частей были усилены до такой степени, что превращались в жестокость. Самопожертвование немецких солдат, как ожидалось, должно было преуспеть там, где техника обманула надежды.
В тот самый момент, когда реалистичная оценка военных перспектив отчетливо показала бы неизбежность поражения, расчетливость и предусмотрительность были выброшены на ветер в угоду этим неизвестным патетическим величинам, жертвенности и героизму, которые сыграли столь гибельную роль в немецкой военной истории.
С тех пор прошло четверть века политического развития. За это время мы, немцы, достигли положения в мире, которое едва ли мог кто-то предсказать в 1945 г. Это можно сказать без всякой шовинистической гордости.
Германия все еще разделена. Ее западная часть хотя и имеет некоторые ограничения в своих действиях, однако является суверенным и свободным государством с достойной обороной. В экономическом отношении Федеративная Республика – мощное государство; в военном отношении она ценный и уважаемый союзник. Мы обладаем современными военно-воздушными силами, чьи боевые подразделения полностью находятся в распоряжении НАТО.
Это означает, что мы обязаны заботиться об авиации и авиационных вооружениях, самостоятельно планировать и развивать или производить технологичное оружие и материалы, в которых мы нуждаемся и которые мы можем позволить себе. Сегодня к каждому боевому подразделению применяется принцип: хорошие солдаты, превосходная мораль и героизм в бою никогда не смогут восполнить недостаток совершенной техники. Оказаться не в состоянии обеспечить авиацию адекватной, современной техникой и продолжать существовать в таком положении – сейчас столь же безответственно, как это было и во время Второй мировой войны. Все страны обязаны не допускать такой ситуации, и это действительно является постоянной озабоченностью военно-воздушных сил Германии.
Если сегодня кто-нибудь спросит бывшего командира эскадры, какие принципы, учитывая его шестилетний опыт войны и двадцати пяти лет мира, он примет как незыблемые и обязательные аксиомы для своей нынешней службы, его ответ принял бы форму пяти тезисов, из которых первые два не требуют никаких комментариев:
1. На настоящей стадии развития цивилизации к войне можно относиться только с отвращением. Применение силы не дает никакого решения проблем в отношениях между нациями. Однако, пока есть угроза насилия, оборонные меры останутся необходимыми.
2. В сфере оборонных мер повсюду развитие идет в направлении создания крупных межнациональных объединений. Для стран, подобных Федеративной Республике Германии, если они не хотят бесконечно
3. Военная техника, особенно авиационная, представляет собой передовую технологию. Только страны с достаточным техническим и промышленным потенциалом могут развивать и производить современные и высококачественные системы вооружения и, произведя, содержать их на должном уровне обслуживания и обеспечения. Международные кооперация и разделение труда делают это бремя для страны более легким.
Величина сдерживающего фактора современных вооруженных сил полностью определяется степенью, в которой они участвуют в техническом прогрессе. Они быстро устаревают и имеют малое политическое влияние, если постоянно не развиваются. Следовательно, они требуют значительных капиталовложений, которые не только затрагивают большую долю государственного бюджета, но и связываются на длительный период.
Опыт показал, что теоретические потребности военной безопасности, которые исходят исключительно из угрозы нападения, часто превышают пределы возможного. Но то, что возможно, с одной стороны, определяется финансовыми ресурсами государства (а также его человеческими ресурсами), а с другой стороны, экономической и технической способностью производить современные оборонительные вооружения или, если они были произведены за границей, овладеть и управлять ими в соответствии с современными методами управления.
Сейчас везде, где заботятся о государственном бюджете, есть определенные количественные пределы средств, которые могут быть выделены на оборону. Если сущность задач политических лидеров состоит в «координации целей государства», то искусство законодательных органов (в чью задачу входит распределение бюджета) в том, чтобы сбалансировать задачи обороны с другими политическими целями таким образом, чтобы, с одной стороны, удовлетворить требованиям безопасности, а с другой стороны, поддержать стабильность национальной экономики. Одинаково решающий фактор – это эффективность оборонных технологий.
Независимое и эффективное производство вооружений требует соответствующего научно-исследовательского потенциала, необходимого количества ученых и инженеров, – другими словами, всего того, что американцы называют «умением». Но даже там, где нет никакого собственного производства, освоение импортированных систем требует значительных затрат и большого опыта в сфере «системного управления». Это необходимо принимать во внимание при оценке выполнимости военных потребностей. Здесь снова реалистическая оценка возможностей страны приведет к решению, что может быть выполнена только какая-то часть теоретических потребностей. И также здесь любой ответственный солдат должен сразу признать, что потребности безопасности должны быть так привязаны к возможностям всего целого, чтобы не повредить этому целому. Под «целым» мы в этом случае подразумеваем все научные исследования и технологии, которые цивилизация дает для благосостояния людей, живущих в этом государстве.
Как стало очевидно на примере космических держав, содержание военно-воздушных сил на современном уровне имеет некоторое отношение и к этой сфере деятельности цивилизации или, по крайней мере, в значительной степени отражается на ней. То же самое истинно и для государства с ресурсами, недостаточными для самостоятельного исследования космоса.
Военно-воздушные силы государства и его авиация – это только два из критериев, в соответствии с которыми может быть измерен его технический уровень. И сегодня технологические позиции государства определяют: