«Мессершмитты» над Сицилией. Поражение люфтваффе на Средиземном море. 1941-1943
Шрифт:
Ниже, справа от меня, лежал город Чефалу. Я решил лететь севернее, над Липарскими островами, чтобы обойти Мессинский пролив. Даже если к этому времени дня истребители и «Летающие крепости» были уже на пути домой, я мог бы привлечь внимание собственной зенитной артиллерии, и я не имел никакого желания делать этого. Верхние части гор были глубокого синего цвета, и над ними, подобно факелу, пылала вершина Этны. Я держал курс на южную оконечность Калабрии, между проливом и Стромболи [118] , над которым висело черное облако.
118
Название
Мессинский пролив, блестящая полоска воды, окаймленная синими холмами, отражал вечерний солнечный свет. Силуэт моего крыла, медленно перемещавшийся над сверкавшей водой, на мгновение образовал связь между островом и материком. Именно тогда я увидел неисчислимые небольшие темные пятна, усеявшие небо над проливом в форме великолепного правильного купола. Тяжелая зенитная артиллерия энергично ставила заградительную завесу против «Летающих крепостей».
Круглое травяное пространство аэродрома Вибо-Валентия было видно издалека, оно было единственным ровным местом среди оливковых рощ и сильно заросших склонов горного хребта, который спускался вниз, прямо в «носок» Италии, в Реджо. Я подвел свой «Ме» на минимальной скорости к посадочному сигнальному полотнищу, которое указывало, где кончался аэродром и начинался склон. Непосредственно перед тем, как я сел, по обеим сторонам законцовок моих крыльев замелькали верхушки высоких тополей.
Хотя аэродром часто бомбили, он был поврежден незначительно, по сравнению с нашими посадочными площадками на Сицилии. Тем не менее, ангары, расположенные с восточной стороны дороги на Реджо, лежали в руинах. Взрывами бомб были вырваны ворота и в клочья разнесены крыши. Хотя многие воронки были засыпаны и выровнены, мой самолет подпрыгнул при посадке, и перед тем, как он остановился, я должен был энергично поработать педалями рулей, чтобы не дать ему скапотировать.
Спустя всего несколько минут около меня остановился автомобиль оберста Лютцова. Как офицер, ответственный здесь за управление истребителями, он должен был проинструктировать меня относительно будущих действий моей эскадры.
Мы сидели на траве около моего самолета, и Лютцов вкратце описал ситуацию на Сицилии. Было легко понять, что конец близок. Решение о полной эвакуации с острова теперь было принято, и, несмотря на огромные усилия, предпринимаемые союзниками, отход, казалось, происходил организованно.
Наносились непрерывные бомбардировочные удары в попытке остановить паромное сообщение между островом и материком, но зенитная артиллерия ставила массивные заградительные завесы, вынуждая бомбардировщики выполнять противозенитные маневры и сбивая их прицел.
Фельдмаршал [119] отдал приказ, согласно которому я должен был собрать эскадру на материке и готовиться к противовоздушной обороне Калабрии и Апулии. При этом, однако, мы должны были избегать больших аэродромов, которые были известны врагу. Возможными альтернативами были участки пахотной земли около Кротоне, побережье Калабрии около Катандзаро или относительно безлесная равнина Базиликаты [120] . Выбор передовых взлетно-посадочных площадок был предоставлен мне.
119
Имеется в виду командующий 2-м воздушным флотом генерал-фельдмаршал Кессельринг.
120
Провинция в Южной Италии, примыкающая к Калабрии с севера.
Хорошо, подумал я. Новые приказы, новые обязанности, новые надежды! Но сегодня я был один, без эскадры
– Прекрасно, отправляйтесь в Апулию, но поспешите, чтобы успеть найти, где приземлиться до наступления сумерек…
Еще до того, как я начал выполнять широкий круг над городом и портом Таранто, я увидел скользивший внизу под моим крылом и казавшийся бесконечным белый пляж Базиликаты. Белый прибой фосфоресцировал в синем сумраке. Аэродром в Мандурии [121] был длинной и узкой полоской земли между виноградниками и оливковыми рощами.
121
Городок, расположенный в 32 км восточнее Таранто.
В расположенных поблизости домах уже горели огни, когда я приземлился на пружинящий дерн.
Ожидая автомобиль, я стоял с немецким гауптманом перед палаткой, которая объединяла функции пункта управления полетами и административного здания.
– Здесь достаточно тихо, – заметил он. – Иногда мы видим пролетающие четырехмоторные бомбардировщики, но они еще ничего не сбросили на нас. Ночь назад британцы атаковали Гельзенкирхен. Город все еще в огне, и там большие потери среди гражданского населения. Мои родные живут в Гельзенкирхене.
И так как я ничего не ответил, он продолжил:
– Несколько минут назад мы слушали радиопередачу из дома и узнали, что вчера вечером они совершили налет на Данциг [122] . Только подумайте, господин майор! На Данциг!
Темнота опустилась быстро. Я вдыхал аромат сосен и эвкалиптовых деревьев, которые росли позади палатки, и с удовольствием слушал шумный хор сверчков. Небо было темно-фиолетовое, и деревья выделялись на его фоне словно бумажные профили.
122
Ныне город Гданьск на территории Польши.
Хотя слова «Гельзенкирхен» и «Данциг» все еще звенели в моих ушах, я все равно не мог ничего поделать с внезапно овладевшим мною ощущением счастья. Я решил отправиться в город, чтобы провести ночь в чистом, тихом гостиничном номере. В Лечче меня должен был доставить «Topolino» [123] («Жаль, но это все, что мы имеем»). Я все еще был предоставлен сам себе. Никто не будет меня искать, чтобы спросить, какие будут приказы и распоряжения на сегодня? Хотя я был измотан, я хотел поесть и выпить бутылку в ресторане, смотря на других посетителей, живущих здесь беззаботной жизнью, словно это было мирное время.
123
Итальянский двухместный легковой автомобиль «Fiat 500», из-за своих размеров получивший прозвище «мышонок» («Il Topolino»). Он выпускался с 1936-го по 1955 г. и был одним из самых массовых мини-автомобилей того периода.
«Topolino» прибыл, подпрыгивая в траве, и остановился около меня.
– Я хотел бы, чтобы за мной приехали в восемь утра. Я вылечу в Фоджу. Пожалуйста, проследите за тем, чтобы мою машину заправили.
– Хорошо, господин майор. Спокойной ночи.
На дороге к городу было оживленное движение.
Плодородные виноградники, через которые она проходила, продолжались до самых городских окраин. В пригороде люди сидели около своих домов, наслаждаясь вечерней прохладой. Солдаты и их девушки отпрыгивали на обочины дороги, когда слышали наш приближавшийся автомобиль.