Месси. Гений футбола
Шрифт:
Не существует коротких путей к вершине. Вы должны учиться методом проб и ошибок. Когда кажется, что вы больше не способны делать что-то, нужно думать, что вы все еще можете. А когда вы добираетесь до вершины, то должны ясно понимать, что это не конечная точка, а остановка в пути. Графический и образный пример этого – реклама, в которой Криштиану Рональдо мучает его альтер эго. «Он появляется в конце каждой игры, – говорит Рональдо. – Он следует за мной. Он преследует меня. Даже если я выиграл и игра прошла великолепно. У него всегда есть что сказать. Он – моя головная боль. Я должен был получить этот пас, я должен был справиться с тем мячом, каждый штрафной удар должен заканчиваться
Именно так думают великие люди. Без подобного мышления они не достигли бы своей великой цели. Но что еще заставляет их достигать таких высот? Какой путь они избирают? Как этому можно научиться? Можно ли это повторить?
В течение многих столетий мы полагали, что успех связан с талантом и генами. «Я стал чемпионом Британии по настольному теннису в 1995 году», – объясняет Мэтью Сайед, по совместительству журналист «Таймс», исследующий тему успеха в своей невероятной книге «Bounce»? «Это потрясло спортивное сообщество Великобритании. Я был очень молод, и мало кто верил, что я доберусь до вершины так быстро. Я рос на Сильвердэйл-роуд в Ридинге – симпатичной, но самой обыкновенной улице. Обыкновенной, за исключением одного: в 1980-х годах из этого небольшого сообщества вышло больше великих игроков в настольный теннис, чем из остальной части Соединенного Королевства. Теперь, если вы по-прежнему думаете, что причиной этого была генетика, тогда почему она сосредоточилась на одной определенной улице?» Сайед добавляет еще один факт: «Спартак» Москва, бедный теннисный клуб в предместьях российской столицы, создал больше великих теннисистов, чем все Соединенные Штаты Америки. Следует пересмотреть идею о генетической основе успеха.
Мэтью Сайед, говоря о Лео Месси, отвергает использование таких слов, как «гений», «чудо» или «природный талант», потому что, по его мнению, превосходство Месси преимущественно (хотя и не полностью) связано с непрерывной и упорной тренировкой. Автор бросает вызов убеждению, что гений рождается, а не создается: превосходство возникает вследствие приложенных усилий, а это, в свою очередь, часто приводит к успеху. Так что приветствовать следует тяжкий труд, не талант.
Лео всегда и постоянно играл с мячом. Помните четыре игры через день, когда его тренером был Кике Домингес? Или те дополнительные часы, которые он обычно проводил на тренировках в Ла-Масии, когда другие ребята уходили домой? Есть еще много примеров.
В ходе различных исследований изучалась возможность того, как людям вроде Месси, Рональдо и Марадоны удается делать то, что они делают. Высказывались предположения, что, возможно, у них создавалась более широкая картина игрового поля, чем у обычного футболиста, и что это позволяет им видеть больше товарищей по команде и соперников. Но нет никаких доказательств, подкрепляющих эту теорию.
На самом деле лучшие футболисты собирают больше информации в результате одного-единственного взгляда. Сайед говорит, что лучшие шахматисты запоминают доску не как 32 отдельные клеточки, а как группы по пять или шесть клеток. И у них в голове есть в десять, а то и в сто раз больше комбинаций для этих групп, чем у более слабых игроков. К тому же гроссмейстеры получают доступ к этой долговременной памяти намного быстрее и более надежным способом.
Когда Месси бежит или получает мяч, он видит варианты игры там, где все остальные видят просто игроков или мяч. Это напоминает фильм «Матрица». В фильме Нео видит единицы и двойки вместо пуль, и это позволяет ему избегать их. Это не значит, что Лео замечает что-то раньше других, это значит, что он видит то, чего не видят другие. Сайед объясняет в своей книге: «Когда Роджер Федерер играет в теннис, он не выбирает лучший удар из своего ментального информационного склада, скорее, он видит и слышит мир абсолютно иначе, чем остальные», – точно так же, по сути, как эскимосы в состоянии видеть больше вариаций белого цвета, чем любой другой человек, поскольку они живут в условиях арктической белизны.
«Вы были бы удивлены тем количеством информации, которую Месси может собрать, обведя вокруг всего одним взглядом, – добавляет Хуанхо Брау. – Он в состоянии сказать вам, где что находится, он – человек с невероятным визуальным откликом, человек, который видит все». Таким образом экстраординарные спортсмены развивают интуицию, инстинктивный, подсознательный метод решения проблем. Создание подобных комбинаций позволяет им ожидать и решать сложные проблемы наилучшим способом из всех возможных.
«Лео обладает чувственным восприятием, которое позволяет ему всегда знать, что он должен сделать. Его естественная среда обитания – игровое поле, – объясняет Хуанхо Брау. – Месси – чрезвычайно умный игрок, мастер в своей профессии, маэстро. Он в состоянии видеть то, что никто больше не может заметить. Он бьет, чтобы забить гол, а не в ворота – это разные вещи. Другие игроки, которые добираются до вратарской площадки, видят три куска дерева и сетку. Он видит эти три куска дерева, вратаря и вычисляет правильный момент, чтобы обойти его… и все это – за десятые доли секунды».
Если Лео стоит на месте, которое он считает подходящим, и не получает мяч, он начинает сердиться. У него нет времени подумать, что объект его гнева вернулся на поле после травмы или слишком юн. Просто в тот момент кто-то – обычно форвард или крайний нападающий его команды – тот, кто последним пасовал, совершил ошибку, не согласившись с ним. Манель Эстиарте, звезда водного поло, также орал на любого, кто не делал то, что он считал правильным, подходящим, наилучшим. Как часто говорил Лео Пеп Гвардиола: «Ты забываешь, что другие игроки не так хороши, как ты». Скорее всего, он имел в виду, что они не видят того, что видит он.
А сколько усилий необходимо, чтобы развить подобные невероятные способности? Десять тысяч часов упорной практики. Сайед соглашается с утверждением Малкольма Гладуэлла в Outliers, что основной, хотя и не единственный, компонент спортивного совершенства оттачивается тренировками в течение, как минимум, 10 000 часов, то есть примерно 3 часов тренировок каждый день в течение 10 лет. Хотя дело не только в количестве, но и в качестве приложенных усилий, поскольку требует высокого уровня мастерства и наблюдательности тренера.
Таким образом, Сайед и Глэдуэлл дополняют теорию психолога Андерса Эрикссона, который в начале девяностых проанализировал успех студентов Музыкальной академии Восточного Берлина. Он разделил их на три группы – от самых умелых до наименее способных. Его заключение было категоричным: единственной разницей между ними было количество часов практики (10 000 – лучшие, 6000 – худшие).
«Различие между профессиональными музыкантами и обычными взрослыми людьми – следствие их упорства в течение всей жизни, их постоянного стремления улучшить свой уровень мастерства», – писал Эрикссон. Еще одно исследование подтвердило, что группа британских музыкантов, достигших высокого положения, не обязательно учится быстрее, чем те, кто добился меньшего, просто они провели больше времени за своими инструментами.