Мессия
Шрифт:
– Я думаю, можно попытаться провести терапию, выпишем ему препарат J-7, я думаю, если он даже не станет нормальным, то, во всяком случае, придёт в себя. И потом Ирина Фёдоровна, вы оцениваете его мозг сейчас, и да сейчас мозг в нерабочем состоянии, но ведь пациент молод. Может быть, он поправится, не сейчас, но лет через пять или десять. Да, у него будет глубокая амнезия, да какие-то области мозга омертвеют, да может быть паралич. Но медицина идёт вперёд, сейчас имеются различные опыты по восстановлению утраченных нервных тканей стволовыми клетками. Пройдёт пять, десять лет, и если повезёт, он хотя бы ограниченно сможет занять
– Да Даша, ты права, попробуем провести терапию, и всё же, не жди волшебных результатов. Пойми, сейчас, его мозг уничтожен, многие области мертвы. Нервные связи разрушены. Просто, ну, не жди, что он встанет и заговорит, обучение людей, с такими повреждениями мозга очень сложный процесс, занимающий много лет, и результат часто не оправдывает себя. Я занималась такими случаями во время научной работы, и я знаю, что случаи, когда пациент возвращался в общество, даже с пониженной трудоспособностью были редки. И если уж всё так... То, ничего не поделаешь.
– Хорошо, я начну терапию, а к неудаче я готова. Да и потом, сейчас медицина уже не та, что была лет тридцать назад, так что, учитывая наличие богатых родителей, новые методы лечения стволовыми клетками, он может выздороветь. Ставьте не на современную медицину, а на будущее, и на то, что ему всего двадцать.
Зонд империи Стайрек наблюдал за своим питомцем, он видел, как его пытались убить, и он знал, что если его не защитить, то в будущем, Неонова обязательно добьют, и тогда проект придётся начинать заново, после долгих двадцати лет ожидания. И не проклюнется из яйца птенец дракона до того, как станет неуязвимым. Да и новый объект противник снова сможет вычислить и также уничтожить, и новому объекту не будет подчиняться Скайнет, и тогда весь план потерпит фиаско, выбора особо не было, надо было действовать. Хотя, с другой стороны зонд Стайрек и понимал, что уничтожение разведывательных зондов привлечёт внимание врага, но не сразу. И у объекта будет время, лет десять или двадцать, чтобы обезопасить себя, этого достаточно.
Зонд не имел развитых систем обнаружения, и не мог полагаться и на земные. И всё же он приступил к поиску врага, инопланетного зонда, который угрожал его планам. Надежде империи Стайрек нужна была помощь. Он искал довольно долго, включив активный рентгеновский радар, и вот, обнаружил один из зондов врага, он приблизился к нему, прицелился, и уничтожил, выстрелом почти в упор. Но на этом миссия зонда не закончилась, так как он понимал, что здесь на орбите могут болтаться и иные аппараты, нескольких цивилизаций. И тот зонд, что был им уничтожен, мог быть непричастен к происходящему. Если чистить, так всерьёз.
Поиски заняли около двух месяцев. Всё это время, зонд летал взад вперёд по орбите планеты, периодически включая и выключая свой рентгеновский радар. За два месяца он нашёл шесть аппаратов разных рас, на разных орбитах, разных размеров и технологического уровня, и по-разному замаскированных, и всех их уничтожил. После чего, поиски были прекращены, зонд пришёл к выводу, что всех кого мог, он нашёл и обезвредил. Теперь была высока вероятность того, что объект в безопасности, и сможет продолжить свою деятельность. Хотя, сто процентной уверенности не было. Но в этой части вселенной, единственная раса, которая
Я впервые открыл глаза, осмотрелся, попытался припомнить, кто я и где я. Было темно, ночь, я лежал в какой-то маленькой комнате, под тонкой простынёй, на мне была пижама, я встал, сел. Память стала возвращаться ко мне обрывкам, пока ещё я мало что помнил. Но всё же вспомнил кто я, и что могу, а что нет, что можно говорить, а что не стоит. Я собрался с силами, встал, прошёлся по комнате, подошёл к окну. Там была решётка, а я на первом этаже, какого-то здания, за окном дома, дорога, по ней ездят машины и светят фарами. На улице деревья, без листьев, листва покрывает землю. Значит, сейчас поздняя осень, ночь. Я стоял у окна, и смотрел на улицу, думал, что случилось, вспоминал. Память уже подсказала мне, что меня пытались убить, возможно, люди, возможно нет. Очевидно, их покушение удалось не до конца. Учитывая скромный ремонт комнаты, где я лежал, я понял, что спецслужбы засекретили меня и всё произошедшее, скорее всего, это обыкновенная больница. Не знаю, что произошло в мире за последние два три месяца... А два ли месяца прошло? Может быть, прошло три года и три месяца?
Я вздохнул и пошёл к двери, мне надо было срочно узнать это. Дверь была открыта, я вышел в коридор, прошёл босиком по холодному полу, это была больница, вдоль коридора было много дверей. Вдали, у окна, сидела за столом женщина, на столе был включен светильник, она что-то писала. Я понял, она не видит и не слышит меня, потому что я иду тихо, а там где я стою, темно. Я пошёл к ней навстречу. Она заметила меня, только, когда я подошёл к ней вплотную.
– Больной, вернитесь в палату.
– Я?
– Вы. Что ходите ночью по больнице в пижаме?
– Мне надо знать, какой сейчас год и месяц, дату.
– Год? Больной, вы, что с катушек слетели? Странный вопрос. Хотя, да... Мы же в клинике мозга. Извините. Сегодня семнадцатое ноября 2006го года. Теперь идите спать, вы из какой палаты?
– Не знаю, я не смотрел номер, когда вышел.
– Как вы не знаете. Вы что-нибудь помните? А я поняла, вы тот из шестой палаты с амнезией, мне Дарья Александровна говорила.
– Я не знаю. Последнее что я помню, это пятое сентября 2006го, я подхожу к дому, потом теряю сознание, и вот раз, и просыпаюсь здесь. По интерьеру я понял, что я в больнице. И я так понял, что пролежал здесь два с половиной месяца.
– О боже... Значит вы из четвёртой палаты, Дарья Александровна говорила, вас нельзя вылечить, недавно начали терапию мозга и... Сделайте мне одолжение, пару тестов. Закройте глаза, и дотроньтесь до носа.
Я закрыл глаза и дотронулся до кончика своего носа.
– Хорошо, моторика в порядке. У вас есть какие-нибудь побочные ощущения, головная боль? Вас не тошнит? Вы крепко стоите на ногах?
– Я не знаю, вроде всё терпимо, хотя я бы не сказал, что чувствую себя хорошо.
– Замечательно, значит, вы поправляетесь, вы у нас два месяца лежите уже, как овощ, всё время спите, и никто не мог вас разбудить. Вас ударило током, очень сильно, электрическим током. Там высоковольтный провод был оголён, вы, вероятно, случайно наступили на него. Я слышала десять тысяч вольт, в начале, врачи вообще решили, что вы умрёте. Но потом, потом...