Мессия
Шрифт:
– И что нам делать?
– На Марс лететь, тем более, что нас готовы финансировать на огромные средства.
– Но как? На двигателе на керосине полёт к Марсу практически невозможен, разве что марсоход послать, как это делают американцы. Президент же должен понимать, что полёт на соседнюю планету физически не осуществим. Это просто невозможно, мы же опытные ракетчики, столько лет в отрасли, мы как никто другой знаем пределы космической техники. Это простой народ может думать, что есть более высокие технологии, мы то знаем, что нет.
– В общем, президент хочет на Марс, и нам придётся готовиться к полёту на Марс, хотя
– В принципе, если создать сверхтяжёлые ракетоносители, и осуществить много запусков, мы могли бы собрать на орбите гигантскую ракету, на которой можно было бы слетать на Марс, но это такие бешенные деньги, ведь придётся запускать десятки сверхтяжёлых ракетоносителей. А у нас таких ракетоносителей даже в проекте нет, разве что реанимировать Н-1. Но что не смогли сделать в советском союзе, нынешнее поколение, которое ничего не понимает в ракетах, уж точно сделать не сможет. Ведь всем известно, что раньше и люди были умнее, и вода мокрее, и Солнце светило ярче, и даже поезда были поездатей.
– Да, что верно, то верно. Раньше... И всё же. Президент сказал на Марс через тридцать лет, значит через тридцать лет на Марс. А что будет через тридцать лет, никто не знает, всё изменится, и на Марс лететь не придётся, и мы уж точно до того времени не доживём, зато сейчас мы получим много денег.
Поверенный от США зашёл в кабинет первым, его проверили, он сел на кресло во главе стола, и стал ждать. Спустя пять минут стали собираться все его товарищи, а он сидел на кресле, и медленно пил чёрный кофе. Наконец, все собрались.
– Что ж, мы собрались здесь, чтобы решить, когда всё начнётся.
– Мы думали об этом, но официальное начало подготовки, может стимулировать вторжение, а пока мы тупые, до людей никому нет дела.
– Такое, не может тянуться бесконечно. Рано или поздно, инопланетяне прижмут нас. А на постройку сил, способных дать сдачи нужно время, и главное очень много денег. Мы не сможем это скрыть, тем более, что дела у экономики США идут всё хуже и хуже. Финансирование стратегически важных проектов сейчас не достаточно. Мы совершенно обязательно должны что-то изменить. И хотим мы или нет, но рано или поздно надо начать официальную подготовку к отражению вторжения. Тем более, что официальная пропаганда угрозы вторжения, заставит многих работать самоотверженно. Наши аналитики считают, что если всерьёз объявить об угрозе вторжения инопланетян. Тысячи учёных по всему миру сделают всё возможное и невозможное, чтобы создать новые технологии. Это будет огромный толчок науке, который стоит совершить, даже если инопланетян и не существует.
– Что значит даже если? Вроде бы было собрано достаточно доказательств. И сам факт существования объекта, уже способен заставить каждого второго на планете у кого есть мозги, поверить в паранормальное.
– Если честно, мы не верим в паранормальное. И, скорее всего, объект просто инопланетянин, который ведёт на Земле весьма специфический захват власти. Учитывая исследования его ДНК, которые дали самые жуткие результаты. Учитывая вероятность заинтересованности кого-либо в нашем расцвете. Хотя бы потому, что объект, завладев ресурсами человечества, может бросить их в бой, и это будет в интересах совсем другой расы, а не людей.
– Поэтому, за ним нужен контроль, и очень тщательный. Мы должны понимать
– Так что вы предлагаете? Всё сказанное только что, это пустые слова, и как именно вы хотите его контролировать?
– Я собрал вас здесь, не для того, чтобы обсудить контроль объектом. Мы должны решить, что делать, и когда мы начнём официальную подготовку к войне. Мы должны обсудить и назначить дату, и дата должна быть назначена, не исходя из удобства правительств Земли, а исходя из темпа наших исследований. И так, чтобы объект выпал из-под наблюдения инопланетян. И надо придумать, что делать, потому что есть риск, что как только мы начнём свои программы, его тупо убьют. Особенно, если взять за основу то, что он уже единожды прокололся и сильно.
– Три четыре года, не меньше, на самом деле, вопреки видимости, успехи наши невелики. Да мы получили много новых материалов, веществ, мы разработали целые новости науки, забраковали многие старые теории. Но проблема в том, что все эти новые технологии, что мы получили, далеки от реализации. Сегодня мы можем реализовать лишь самые простые из технологий объекта. Многие сложные вещи нам не доступны в принципе, или же, способы, описанные объектом, просто не работают, и такое бывает часто. Он строит теорию, мы пытаемся проверить, но ничего не получается. При этом не всегда понятно, почему у нас это не получается. То ли теория неверна, то ли руки наших учёных растут из заднего места. А бывает, что имеют место оба варианта, и руки учёных кривые, и сама теория не верна. Объект ошибается, и часто, наверно в пятидесяти процентов случаев. Причин его ошибок много, главное, отсутствие чёткой связи, секретность, невозможность проверки теории им самим. В общем, я хочу сказать, что мы не готовы, сейчас, наши успехи малы.
– Я бы с вами не согласился, наши военные считают, что это оружие, созданное объектом, на много поколений опережает земное. Если рассмотреть, например, лазерный конденсатор, который замедляет свет. Потом меняет поляризацию, и резко выстреливает импульсом, который он копил несколько секунд или минут, за долю секунды, в одном коротком импульсе, то это вообще, выше всего. Мы создали настоящие лазерные пушки, маленькие, компактные, и огромной мощности. И кстати, эта технология позволяет осуществлять лазерный термояд. И такие кристаллы уже созданы, и это оружие единично, но уже тайно принято на вооружение, и мы можем использовать его в бою.
– Если сравнивать с земным оружием, то всё так, да, это очень круто. А если сравнивать с оружием гипотетических инопланетян, тогда всё гораздо хуже. Потому что существует некоторый пакет обязательных технологий, которыми должна обладать инопланетная раса, способная хотя бы к до световым межзвёздным путешествиям. И мы до этого уровня до световых путешествий не дотягиваем. Если брать в расчёт не теории, а то оружие, что мы реально имеем. Поэтому, я считаю, надо дать нашим учёным как можно больше времени. Три четыре года, это минимум, за который мы должны успеть максимум.