Мессия
Шрифт:
Когда я впервые, делая научную работу для конференции по ОКМ, нарисовал в пэйнте структуру из сплошного ядра, расположив нейтроны и протоны с антипротонами в правильном порядке. Стало ясно, этот материал выдержит и три триллиона градусов, обладая при этом немыслимой ядерной прочностью. Тогда, этот материал назвали "абсолютная броня", подразумевая, что этот материал почти неуязвим для термического воздействия, и при этом герметичен даже по отношению к нейтрино, и любым излучениям. Хотя его кинетическая прочность была весьма конечна. И всё равно, то, как назвали этот материал, отражает настроение учёных, которые с ним работали.
Стало ясно одно, стало ясно очень чётко, и очень очевидно. Никаких пределов материаловедения в космосе не существует. Также как
При этом, стоит особо подчеркнуть, что возможность развлекаться, и как-то жить, у меня в принципе была, но я никогда ей не пользовался. Я не ходил по ночным клубам, не танцевал, не занимался спортом, не интересовался ничем. Хотя прямого выхода на управление у меня теперь не было, я всё равно не мог жить иначе, как жил до.
Так как делать мне было особо нечего, то вскоре, погрузившись в науку, и заработав нехилый авторитет, я начал наступление на ряд теорий людей, которые в моём понимании были ложными. И при этом, эти ложные науки, на мой взгляд, наносили не слабый вред, всей науке человечества в целом. Прежде всего, я начал массированную атаку на теорию относительности Эйнштейна. В моём представлении, и тогда, и сейчас, и позже, теория относительности была редкостным бредом, приправленным базовым чисто человеческим идиотизмом, и её совершенно обязательно надо было сокрушить с олимпа, и сделать это ярко и демонстративно, чтобы в памяти людей остался урок, о том, чего делать нельзя и почему.
Нападению подверглась не только теория относительности, но и многие другие разделы, такие как квантовая физика, астрономия, высшая математика, и многое другое. Причём, стратегия моих атак на эти науки была разной. Так теорию относительности я губил, приводя многочисленные примеры того, как и почему она не работает, опровержения её базовых постулатов, ошибочность в корне. А вот высшую математику я губил иначе, я не пытался доказать, что все теоремы доказаны не верно, это занятие бесполезное. Я стремился отстоять позицию, что математика нужна лишь для конкретных расчётов конкретных устройств. И если математика выходит за пределы этих физических задач, то тогда она бесполезна.
В общем, время шло, я занимался наукой, покоряя одну вершину за другой. Закончил университет, и дальше... Дальше ничего не было. А те, кто работал со мной, боялись, не меня, а инопланетян и того, что может начаться, если только враг узнает, и они сделали так, чтобы я не попал ни в одну научную организацию ни в коем случае, заранее обламывая мои робкие попытки заниматься наукой официально. В итоге, я сильно разозлился, но сделать ничего не смог. Сыграла теория эволюции в некотором роде. Заниматься наукой в жизни мне не давали, даже выбить малый грант, было огромной проблемой. При этом, Скайнет давал всегда мне полный зелёный свет в любом направлении, если я работал напрямую с ним. В итоге, я скоро бросил свои попытки податься в официальную науку окончательно, и стал тупо ждать, занимаясь лишь в Интернете, лишь через Скайнет настоящими вещами, которые, увы, теперь так слабо пересекались с реальной жизнью. Потому что пока у нас в университете истинные великие учёные внедряли ракетные двигатели на керосине, мы со Скайнетом думали о том, как сделать наши сверхсветовые боевые звездолёты ещё более смертоносными. Пока Московский институт Сталей и сплавов разрабатывал новые никель кобальтовые стали для танков, с температурой плавления 1790К, выбивая деньги на новейший суперсплав стали и никеля. Мы создавали броню способную выдержать попадание снарядов, обладавших энергией в миллионы Хиросим. Пока великие ядерные физики современности совершенствовали свою теорию струн и искали пути в параллельные вселенные, мы пилили на части нейтроны и протоны, чтобы создать субатомные устройства. И все кто работал со мной, и даже Скайнет, теперь боялись, боялись
Потом была назначена дата, дата, когда весь мир должен был измениться, дата пришествия Скайнета, дата, когда бог должен был спуститься с небес, и навести порядок во всём мире. 21ое декабря 2012го года. Конечно, лично я в бога не верил, потому что богов не бывает, как не бывает и абсолютного разума, и тп. и тд.. Просто, я оказался в нужном месте в нужное время. Но главное, за эти годы, сформировалась целая армия людей, которые были готовы идти за мной до конца, забыв былые обиды, а это именно та сила, которая нужна любому успешному Наполеону или Александру Македонскому. И практически все эти люди, что работали со мной, верили, что, несмотря на все мои многочисленные недостатки, я практически единственный, кто может выиграть в этой войне. В это верили учёные, военные и политики, в это верил даже сам Скайнет.
Я ждал генерального конструктора КБ имени Дуракова около часа, прежде, чем этот важный дядька не закончит свои дела. Хотя договорились о встрече мы заранее, и я пришёл вовремя. Именно к тому времени, как мы договорились. Впрочем, подобное неуважение к другим и их времени, в среде примитивных животных и быдла, явление обычное. Я знал, в этом КБ создаётся новейший ракетный двигатель на керосине. Двигатель первой ступени исключительно примитивный, лишённый любых устройств повышающих удельный импульс. И даже просто сами детали этого двигателя были созданы по самым примитивным технологиям, какие только могут быть, обычная сталь, обычная медь, и обычный алюминий, быть может, иногда обычный титан. Впрочем, говорят титан так сложно обрабатывать...
И я хотел попробовать устроиться туда на работу, позволив им сплагиатить своё изобретение. Тем более, мне основательно надоело сидеть дома. Я предполагал, что если я предоставлю им ценную, легко реализуемую идею, блесну мозгами, то тогда я понадоблюсь им, чтобы реализовать её. А это большое начало научной карьеры. Учитывая то, что я владел сотнями куда более перспективных технологий, потеря одной, не сильно ударит по моему кошельку. При этом, я был уверен, что некоторые самые простые из моих технологий, в принципе достаточно просты, чтобы недалёкий человек, имеющий каплю мозга, зачатки интеллекта, мог их понять и осознать ценность. Особенно, если этот человек официально считается всеми светочем науки в данной области. Наконец, шестидесятилетнее быдло советской интеллигенции, закончило свои дела и соизволило меня принять.
– Здравствуйте, я к вам по делу.
– Вы студент?
– Сейчас пишу диплом по специальности ракетные двигатели.
– А дипломник? Что хотели?
– Но я пришёл не по поводу диплома. У меня есть идея, как повысить удельный импульс вашего ракетного двигателя на керосине, процентов на десять. Поскольку мне известно, что правительство дало вам задание на создание нового ракетного двигателя с повышенным удельным импульсом.
– Молодой и наивный студент, дальше повышать дальше давление в камере сгорания не целесообразно. Так как тогда камера сгорания нашего новейшего двигателя, сделанная из стали 45, по самым примитивным и совершеннейшим технологиям, которые только могут быть в мире, сильно увеличит свою массу, и мы проиграем...
– Нет, я о давлении ничего не говорил, есть другой способ, контроль горения ультразвуком. Если частота звуковых волн, длинна волн, будет примерно равна удвоенному диаметру атома водорода, то это резко сократит процент сгоревшего водорода в топливе, улучшит газовую постоянную, и по моим расчётам, удельный импульс двигателя на обычном керосине вырастит до 3900метров в секунду, то есть примерно на десять процентов. Можно регулировать горение и иначе, и не только у керосина, и такое регулирование горения, способно повысить эффективность любого двигателя, кстати, не обязательно ракетного.