Месть Аники дес Аблес

Быкова Дарья

День тянулся невыносимо долго, вроде бы и не самый длинный день в году по календарю, но совершенно бесконечный для меня лично. И в какой-то момент я устала бояться и обмирать от любого звука – а вдруг уже идёт Он, да и накопленная усталость предыдущих дней и ночей дала о себе знать, и меня стало клонить в сон. От унизительного размещения на коврике меня спасло кресло, я забралась в него с ногами – мебель у Его Императорского Величества масштабная во всех помещениях, и, свернувшись калачиком, уснула, подложив под голову свои же вещи. Книги в сумке ютились на полу рядом,

и, несмотря на великолепие обстановки, а может, как раз благодаря ей, я чувствовала себя бедной и бесправной, как никогда.

– Итак, где он? – раздался голос Императора, и я до конца не уверена – то ли он дожидался, пока я проснусь, то ли вопрос меня и разбудил.

Уже стемнело, но я прекрасно его вижу – сидит в кресле напротив, в неизменной маске, и рассматривает меня в упор. Я подавила желание затолкать сумку с книгами за своё кресло или как-нибудь ногами прикрыть и, нарушив этикет, – спросонья не сообразила вскочить и бухнуться на колено, спросила:

– Кто, мой Господин?

И только после этого осознала, что как-то уж очень вольготно устроилась в присутствии Императорского Величества.

– Сиди, – сказал Ашш-Ольгар, упреждая мой порыв вскочить. И пояснил. – Список.

– Какой список, мой Господин? – спросила я, чувствуя себя совершенно несчастной и глупой – неужели он говорит про список книг? Но зачем ему список, если они сами все тут, около меня. Ну, почти все…

– Список условий, на которых ты станешь моей, – терпеливо и чуть насмешливо пояснил он. И мне было бы спокойнее, ненамного, но всё же, если бы он после «моей» добавил ещё «официальной любовницей», а то слишком многое можно в это вот «моей» вложить.

– У меня нет списка, мой Господин, – честно ответила я. Но он понял меня превратно.

– Думай быстрее, Ика Стайер. Я не привык долго ждать.

Не буду врать, что я даже и мысли не допустила о том, чтобы составить некий список и отдаться-таки этому не привыкшему к отказам мужчине. Допустила. Я даже попробовала себя уговорить. Ведь и правда, Аника, сама судьба даёт тебе такой шанс приблизиться и отомстить, миллионы женщин делают это – спят с кем-то без любви, а ты как какая-то монашка цепляешься за свою несчастную девственность, и скоро разозлишь Императора так, что он и не подумает спрашивать твоего согласия и осведомляться о твоих условиях… Но стоит подумать о том, что Он будет ко мне прикасаться, что вообще кто-то чужой и незнакомый будет ко мне прикасаться, и сразу же малодушно не хочется ничего. Ни мести, ни замков, ни чего бы то ни было ещё.

– А если списка так и не будет, мой Господин? – спросила, отчаявшись себя пересилить.

– Я буду очень расстроен, – сказал Ашш-Ольгар. И чёрт его знает, то ли и правда никакой угрозы в голове не прозвучало, то ли мне очень не хочется слышать. Но спросить «и чем мне это грозит?», наверное, уже верх наглости.

– Простите, мой Господин, – говорю я, не желая оттягивать неизбежное. – Списка не будет.

– Сиди, – снова останавливает он, когда я пытаюсь встать из кресла, рассудив, что теперь мне делать тут нечего и надо проваливать, пока можно. – Это ничего не меняет… – я успеваю

покрыться холодным потом, но он добавляет, – внешне. И можешь спать на кровати, я вовсе не набрасываюсь без разбора на всё, что там лежит.

– Да, мой Господин, – покорно согласилась я, с удовольствием наблюдая, как он встаёт из кресла и выходит в дверь, ведущую в кабинет. Надеюсь, работы ему хватит на всю ночь. И на не одну!

Впрочем, очень скоро мне становится скучно, и я, ведомая каким-то шилом в одном месте, не иначе, толкаю дверь в кабинет, с равной вероятностью ожидая увидеть как работающего Императора, так и разложившего на столе очередную графиню. Но нет, на столе только какие-то бумаги, а под стол я заглядывать не буду.

– Что? – не отрываясь от бумаг, спрашивает Ашш-Ольгар.

– Я могу чем-то помочь? – предложила неожиданно для самой себя. Но скука и в самом деле ужасная. И ещё мне нужен предлог для доступа в архив. Чем больше ко мне возвращается способность думать, тем страннее кажутся мне произошедшие с Семьёй дес Аблес события.

– Можешь, – неожиданно соглашается Он. Кивает на кресло, и, как только я там устраиваюсь, в руки мне падает пачка толстых и благоухающих всякими разными духами писем. – Выбери мне вторую любовницу! – приказывает Император и усмехается, бросив взгляд на моё ошарашенное лицо. – Выбирай похожую на себя, не ошибёшься.

Мысль отказаться мелькнула и пропала.

– Да, мой Господин, – подчёркнуто спокойно произнесла я и вскрыла первый конверт.

Ну… что тут скажешь. Женщины нынче пошли нескромные, напористые и знающие себе цену. Периодически я не могла удержаться и бросала любопытные взгляды на Императора – неужели так, как пишут эти женщины, и правда можно, и неужели он и в самом деле это практикует? Бросала, пока не заметила, что Ашш-Ольгар отложил бумаги и насмешливо за мной наблюдает.

– У Вас есть какие-то конкретные пожелания, мой Господин? – решаю всё-таки уточнить. Насчёт «выбирай похожую на себя», это ведь он пошутил, да?

– Есть, – кивает мой венценосный собеседник. И начинает перечислять, скользя по мне взглядом. – Зеленоглазая, темноволосая, рост чуть выше среднего, стройная… стражница Ика.

– Тут, – выразительно взмахиваю пачкой портретов, вытащенных из писем, запрещая себе смущаться, но всё равно заливаясь краской, – такой нет. Простите, мой Господин. Вот, рассмотрите, например, леди Лику. Она пишет, что в совершенстве владеет парой десятков каких-то особых поз и… ещё каким-то тайным искусством. Гарантирует, что Вам с ней будет хорошо.

Вообще-то, леди Лика приводила и названия тех самых поз и то искусство, которым владеет, но так как названия мало что мне говорили, я моментально всё забыла.

Листок с письмом упомянутой леди перекочевал в руки Его Императорского Величества и тут же вспыхнул, осыпаясь горсткой пепла.

– Нет, – сказал Он.

– Тогда леди Найну, – не сдалась я. – Она отличается феноменальной гибкостью и…

Один взгляд, и письмо леди Найны также съедает огонь.

– Леди Кринна? – уже без особой надежды предлагаю я. – У неё глаза зелёные…