Месть черного паука
Шрифт:
Стоили папки очень дорого. В прямом смысле. Горелову их содержимое обошлось не меньше чем в десять тысяч долларов. Его агенты подкупили нескольких мелких клерков и те поспособствовали хищению ряда документов из районных администраций, из некоторых отделов мэрии и даже из архива. Таким образом Горелов не столько собирал материалы на своего заказчика, сколько стремился обезопасить того. Попробуют обвинить, а подтверждающих бумаг нет.
Обстоятельно подготовившись к разговору, Горелов к одиннадцати утра следующего дня явился в Белый дом, где квартировало правительство области, а, значит, и верхушка "Преображения Урала". Турганов встретил его вполне дружески, задал ритуальные вопросы
– Такой прохвост, как ты, Валера, конечно, сразу понял, о чем речь пойдет.
Горелов самодовольно ухмыльнулся. Его подобная оценка не обижала, скорее, наоборот. Значит, боятся.
– Если Будякин проскочит в Думу, мы тебя, Валера, раздавим, как таракашку. Раздавим и разотрем по кафелю.
Улыбка сползла с лица Горелова, в то время, как лицо Турганова оставалось по-прежнему бесстрастным. Удостоверившись, что слова дошли до собеседника и поняты правильно, он продолжил:
– Областное правительство намерено получить международный кредитный рейтинг. Не мне тебе объяснять, что это такое. Если он окажется достаточно высоким, область сможет разместить за рубежом собственные валютные облигации на полмиллиарда долларов. Если же Будякин окажется в Думе, неизбежна кампания в прессе. Его объявят ставленником мафии, а авторитет области окажется подорванным. Иностранные банкиры опасаются вкладывать деньги в подозрительные предприятия.
– Бросьте, кто обращает внимание на прессу?
– скептически поморщился Горелов.
– Да и не так уж сложно заставить её помалкивать. У нас в области все мало-мальски тиражные газеты на дотации, достаточно цыкнуть, и все заткнутся.
– Рассуждаешь, как прохвост. Видно, по другому не умеешь. Есть центральная пресса, независимая, подконтрольная столичным банковским группировкам, которые нам отнюдь не сочувствуют. Полно журналистов, которые спят и видят, как бы отличиться. А уж они знают по каким каналам перегонять материальчики на Запад. Факсы, модемы и прочие интернеты сейчас у каждого колхозника имеются. А за бугром любят посмаковать истории про русскую мафию.
– И все-таки, как мне кажется, вы преувеличиваете.
– Горелов постарался сказать это как можно беззаботней.
– Будякин не такая уж одиозная личность. Не судим, под следствием тоже не был, крупный чиновник, не какой-нибудь бизнесмен с сомнительной биографией. Да и серьезный компромат на него вряд ли найдется. Так, всякие слухи и инсинуации, не подкрепленные фактами.
– Сюда, между прочим, уже явились два представителя известной зарубежной рейтинговой фирмы со своим переводчиком. И они живо интересуются выборами и наиболее вероятными победителями.
– Турганов оставил без внимания аргументы Горелова.
– У западных людей другой взгляд. То, что для нас сущий пустяк, не имеющий значения на общем фоне российского беспредела, для них может оказаться глобальным фактором, свидетельствующим о неблагополучии во властных структурах, ну, и так далее. У них считается, что, если ходят слухи, значит, имеется для них основа. Никто не будет вкладывать деньги в регион, если есть риск, что они окажутся в руках мафии.
– А раньше вы не могли сказать?
– начал злиться Горелов, но взял себя в руки.
– Я уже бессилен что-либо изменить. Все давно идет само собой. В массовом сознании уже сформировался образ Серафима Будякина, как народного кандидата. Люди все равно проголосуют за него независимо от нашего желания. И есть смысл, как мне кажется, развернуть политику на сто восемьдесят градусов. Переговорите с Серафимом, сделайте хорошее предложение, хотя... Горелов безнадежно махнул рукой.
– Игра уже сделана. Вы сами прекрасно понимаете, что Будякин уже в Думе, иначе не пригласили бы меня, не прессовали в четыре кулака.
– Прессовать тебя, Валера, будет налоговая полиция. А относительно победы Будякина, могу тебе сказать: надо ещё доказать, что победа была. Ты меня понял?
Облегченно вздохнув, Горелов улыбнулся. Не следовало его так пугать, выкладывать свои планы. Налета налоговиков, милиции или бандитов он боялся меньше всего. У себя в конторе никаких горячих материалов не хранил, а дома они не смогут ничего такого найти. Подумаешь, откопают компромат на местных политиканов и чиновников. Им же хуже будет. А вот денег, незадекларированных доходов и имущества им отродясь не обнаружить.
– Надеюсь, мой офис уже начали обыскивать, а телевидение все это безобразие снимает.
– Он пришел в нормальное состояние душевного равновесия.
– После ночного происшествия в квартире Будякина, это будет идеальной рекламной акцией. А когда Будякин получит депутатский мандат, мои акции настолько вырастут, что я нигде не пропаду. В России полно людей с деньгами, которые спят и видят, как бы заделаться политиком.
– Значит, ты сделал ставку на Будякина и это твое последнее слово?
– А на кого мне ещё ставить?
– хмыкнул Горелов.
– Будякин дает мне шанс, а вы что можете дать? Чего ради мне его проваливать? Мы с ним сейчас одной веревкой связаны. Кто мне компенсирует мои старания и потери?
– А какая компенсация могла бы вас устроить?
– Ну, скажем, должность советника при Областной думе или правительстве, участие "Бюро социальных технологий" в разработке различных губернских программ. А если уж хотите, чтобы я работал на "Преображение", включите меня в политсовет или в другой какой-нибудь подходящий орган.
– Мы подумаем, - поднялся Турганов, давая понять, что разговор окончен, - но и ты, Валера, подумай тоже.
– Ладно, подумаю, - согласился Горелов, направляясь к дверям.
Они расстались без слов прощания. Прокручивая в голове состоявшийся разговор, Горелов неожиданно понял, что Турганов и не собирался ничего предлагать, только стращал. Значит, заранее уверен в провале Будякина. Зачем, в таком случае, был нужен этот бесполезный разговор, после которого они расстались чуть ли не врагами? Горелов похолодел: ведь Турганов как раз поступил по-человечески, он предупредил - поезд летит к пропасти, успевай спрыгнуть. Он не зря называл его Валерой, демонстрируя свое дружеское отношение, хоть и не сказал впрямую ничего. Просто предложил перейти на свою сторону, пока не поздно.
Явившись в офис, Горелов мрачно поздоровался со своим сотрудниками, которые, наоборот, были настроены вполне жизнерадостно. Еще бы, дела шли хорошо, а в случае победы Будякина каждого ждала ещё и премия. Но директор их оптимизма не поддержал.
– Объявляется мозговой штурм! Тема: "Как не пустить Будякина в депутаты". Против нас играют: Облизбирком, губернская власть, мэрия, прокурор, суд, средства массовой информации, за нас - никто. Поехали!
Схожую ситуацию аналитики "Бюро социальных технологий" обыгрывали не раз, но никогда не доводили до конечной стадии - до самого дня выборов. Сперва главным было зарегистрировать Будякина в качестве кандидата, именно на этой стадии Облизбирком, как правило, тормозил неугодных под разными предлогами. Это препятствие удалось преодолеть без усилий. В следующий раз сложности возникли при массовом досрочном голосовании граждан за Будякина. Шум по поводу подкупа избирателей не угомонился до сих пор, но голосование шло своим чередом. Люди стояли в организованной очереди, и конца её не было видно.