Месть Демона

Лосев Владимир

И тут же как-то незаметно меня втянули в приготовление ухи, потом мы купались, обедали, ходили за грибами в соседний лес, болтались бесцельно по дачному поселку. Л вечером я опять лежал на веранде и смотрел, как сумрак заполняет огромный дом, ожидая прихода темного.

Понемногу исчезли звуки, высыпали звезды на черное небо.

Ночь заключала меня в свои объятья. От нее пахло остывающей от жары землей, зеленью, пылью и цветами…

И я потерялся в ее объятьях, только утром нашел себя лежащим на деревянном полу веранды, глядящим прямо в лицо багрово-желтому

солнцу.

Темный приходил и в эту ночь и в последующие. Только я уже не помнил, о чем мы с ним говорили.

Так прошел день, а следом вместе с воплями племянников пронесся второй, за ними исчез третий в прохладе леса, криках птиц, цоканье белок и тяжести корзины от белых грибов…

Я оглянуться не успел, как оказалось, что живу в дачном поселке больше десяти дней, и завтра должны приехать соседи, чей дом я так замечательно охранял от набегов бомжей.

Пора было перебираться к сестре или уезжать.

Я выбрал второе, и этим же вечером сел в поезд, который должен был вернуть меня обратно в мой город.

Перед этим мы долго разговаривали с сестрой. Разговор снова зашел об Ольге.

Сестра не хотела о ней говорить, но я настоял. Это было необходимо, чтобы понять, почему мне так плохо. Откуда у меня появилось ощущение, что произошло нечто ужасное и непоправимое. И почему только у меня одного?

Неужели весь мир не заметил, что светлого и доброго в нем стало меньше? Это правда, что сдвинуто равновесие…

Люди умирают каждый день, кладбище вот открылось новое. Время перемен продолжает убивать всех неподготовленных к безжалостному будущему. Но смерть каждого человека, это потеря для всех нас, ибо каждый человек неповторим. Но когда убивают ангелов, это угроза даже не человечеству, а всему живому на этой планете.

— Ангелом Ольгу считал только ты, поэтому ее смерть произвела на тебя такое впечатление, — недовольно покачала головой сестра. — Как только ты поймешь, что она была обыкновенной девчонкой, ты сможешь принять ее смерть, и тебе станет легче. Прошу тебя, сделай это. Ангелы не умирают, они бессмертны, а если кто-то умирает, это не ангел…

— Не хочу принимать ее смерть, хоть уже знаю, что ее нет, — я отвел глаза. — Видел тело в морге, ты права, это был не ангел, а комок полуразложившейся плоти. Но не все ангелы бессмертны и состоят из прозрачной чистой энергии, есть и другие, из плоти и крови, и они смертны.

— Это не ангелы, — повторила сестра. — Возможно, очень хорошие люди, но не ангелы.

— Человек — не только тело, но и душа, а вот Ольги в том разложившемся теле уже не было, она ушла…

— Хотела бы я сказать тебе, что душа не существует, если бы постоянно не чувствовала ее в своей груди, — проворчала сестра. — Ольга была хорошей девушкой, чистой и нежной. Но она была земной, настоящей, а вы мальчишки этого не понимали. Я разговаривала с ней, она мечтала о любви, о поцелуях, о страсти, и о детях…

А вы смотрели на нее, раскрыв рот, и не осмеливались даже обнять. Она от этого страдала, мучилась и мечтала уехать из нашего городка туда, где ее будут воспринимать, как обыкновенную

девчонку. Вот почему говорю тебе, она не была ангелом…

Я поднял на сестру глаза и ласково улыбнулся:

— Я знаю. Но где бы она ни появлялась, тут же смолкали пустые разговоры, прекращались ссоры, люди становились честнее, добрее и человечнее, вот почему я говорю об этом.

— Не люди, а мужчины, — проворчала сестра. — А они никогда не отличались большим умом…

— Ты права, — грустно улыбнулся я. — Но

Ольга была ангелом именно для мужчин, и они убили ее. Те, кто смог преодолеть в себе трепет и нежность, взрывающую грудь, не принадлежат к людям. Они должны умереть…

— Нет, это как раз были люди реальные и настоящие, — вздохнула сестра. — Грубые и неотесанные, похожие на волосатых обезьян, но люди сегодняшнего дня. Они убийцы, но наши предки все были такими.

Я вздохнул:

— Тогда не нарушали равновесие, они убивали, в ответ уничтожали их, это была война на равных. Сейчас все иначе, потому что убивают не неразумных зверей, а слабых и добрых людей.

Возможно, когда умирает один добрый человек, не очень заметно, а когда гибнут тысячи, это уже страшно, а если насилуют ангелов, это катастрофа для всего мира…

— Мне жаль ее, тебя и всех нас, — сестра вздохнула. — Наверно, я просто хочу невозможного, чтобы все вернулось обратно, чтобы не было этой ужасной смерти. Я тоже любила Ольгу, но не хочу бояться за тебя и видеть, как твои глаза источают тоску…

Я же чувствую тебя, мне даже дышать трудно, когда слышу твою боль…

— Те, кто убил Ольгу, умрут, — я отвернулся, пряча выступившие сами собой слезы. — Те, кто заступятся за них, тоже умрут. Возмездие придет, ангелов нельзя убивать, это опасно, иначе можно потерять рай…

— Надеюсь, что убивать будешь не ты?

— Я тоже на это надеюсь, — проговорил глухим голосом, по-прежнему глядя в сторону. —

Очень бы хотелось остаться в стороне, но боюсь уже не получиться…

— Я не хочу тебя потерять, ты мой единственный оставшийся в живых близкий родственник и мой брат, — сестра вцепилась в мою руку. — Пожалуйста, пообещай мне, что не будешь убивать этих, даже не знаю, как их назвать…

— Не буду, обещаю.

Я спокойно дал это обещание, зная, что если кто и будет убивать, так мое второе «я», а за него я не в ответе.

— Ольга так мечтала о земной любви, о страстных поцелуях, о крепких объятьях, от которых трещат ребра, — сестра тоже заплакала. — И как ужасно, что она умерла, получив именно таким образом то, о чем мечтала. Если бы я верила, что существует дьявол, то подумала бы о том, что эту смерть подстроил он. — Она мечтала о любви, а не о смерти. О нежности, а не о грубости. О полете, а не о падении…

Незаметно проходят дниИ уже на исходе годЛюбовь умерла…Оставив лишь горечь и больКак осадок в пустом бокале…