Месть Демона
Шрифт:
Поэтому вряд ли кого удивит, что оборотни или — люди-волки считались одними из самых страшных созданий, поскольку сочетали в себе дикость волка и ум человека, что само по себе уже ужасающе…
Многое между мной и оборотнями схоже, может быть поэтому, я искал в литературе все упоминания о них. Я и сейчас иногда думаю, что являюсь оборотнем…
Человечество же не зря их описывало так подробно, выдумать что-то абсолютно новое нельзя, значит, были прецеденты, разные случаи, с которых и начинались эти рассказы. Да и я сам, разве не
Ужас испытывал такой же, как и оборотень, впервые узнавший, что он не такой человек, как окружающие, что в нем что-то не так, что опасен, и в ближайшее время за ним начнут охотиться все, кому не лень.
Но главное-то даже не в охоте, а в том, что ты остаешься один на один со своей бедой, и никто тебе не поможет.
Если вчера у тебя были друзья и семья, то сегодня уже нет никого, все становятся врагами тебе, а ты враг им.
Мои родителями врагами мне не стали, или не успели стать, и я этому рад.
…Трансформация обычного человека в монстра почти всегда происходит в полнолуние.
Лунный свет обладает воздействием, не объяснимым с точки зрения материалистической науки, а способность лунных лучей тупить лезвия остается до сих пор интересным и непонятным курьезом.
Уже в записках древнегреческих историков можно найти множество упоминаний о превращении людей в зверей. Это описание сводится к следующему:
Начинается процесс с того, что пораженный болезнью человек очень быстро изменяется внешне: руки начинают пухнуть и удлиняться, как у больных проказой, кожа лица и конечностей грубеет и расплывается.
Вскоре ногам начинает мешать обувь, пальцы искривляются и делаются цепкими. Рассудок несчастного помрачается: ему становится неуютно, тесно в доме, хочется вырваться наружу.
Затем происходит полное помутнение сознания: язык отказывается повиноваться…
Еще никто не сказал мне, что мое второе «я» с кем-то разговаривало. Наоборот, все отмечают его странную молчаливость. Рассказывают, что вместо приветствия, оно только кивает и старается быстрее проскользнуть к своей двери.
А если загородить дорогу, и задать какой-нибудь вопрос, то мое второе «я» что-то невнятно и гортанно пробормочет, причем непонятны ни слова, ни язык, на котором они сказаны, ни жесты, правда, это с теми, кто не понимает языка мысли, ни своей, ни чужой…
Мое второе «я» избегает освещенных улиц, обходит оживленные места, где много людей и шума, предпочитая глубокие тени и пустынные подворотни.
Я грустно усмехнулся и забормотал дальше:
— …В этой фазе оборотнями всецело овладевает жажда крови, подавляя все остальные чувства. Воя на луну, человек-зверь убегает в ночь, убивая всех, кто встречается ему на пути.
Утолив свою естественную для зверя кровожадность, он падает на землю и засыпает, вновь приобретая к утру человеческий облик.
Я
— …Превращение в оборотня происходит тайно, неявно, и человек всячески это скрывает. Поэтому необходимо обращать внимание на такие признаки в поведении, как повышенная импульсивность, агрессия, стремление к насилию, беспричинную ярость, бессонницу, не связанное ни с чем беспокойство и иные признаки необычного поведения.
Я ничего никогда ни от кого не скрывал…
Бессонница у меня бывает, вот как сейчас, вместо того, чтобы спать, лежу на полу и смотрю на луну…
Правда, в жизни я мягкий, тихий и добрый, нет во мне ни агрессивности, ни стремления к насилию, чем многие пользуются, точнее, пользовались, пока не появилось мое второе «я».
Тоже довольно интересный вопрос, кто из нас больше оборотень? Мое второе «я», или первое? И по отношению к кому это нужно считать: кто первичен, он или я?
Я снова забормотал продолжение трактата, разглядывая луну. она, мне показалось, стала еще большей, а лицо еще более трагичным.
…К сожалению, со временем эти признаки поддаются контролю, поэтому нельзя полагаться только на них. Существует несколько характеристик оборотней, которые позволяют их разграничить по степени опасности.
При трансформации в волка человек практически теряет человеческий разум и приобретает сознание волка. То есть становится больше волком, чем человеком…
А если тело остается неизменным, а все остальное становится звериным? И что значит нормальное поведение? Нормален ли я?
Это как раз те вопросы, на которые у меня нет ответа.
— …Изменив облик, оборотень мог стать либо волком, очень большим и сильным, либо гибридом — например, волком с человеческими руками. Но в любом случае ночи он проводит по-волчьи — охотясь и пожирая добычу, при этом пронзительно воя. От настоящих волков его отличает только выбор добычи, он всегда стремится отведать человеческого мяса, отдавая предпочтение юным девочкам…
Я заворочался и задумался, потом отрицательно покачал головой.
«… Нет, я не мог убить Ольгу. Ни в коем случае, потому что звери не убивают тех, кого любят…»
С этой мыслью и заснул.
Сон мне приснился скверный, слава богу, в памяти от него ничего не осталось, кроме тягостного недоумения, какой-то жалости к себе и жуткого, словно сочившегося из пор кожи страха.
Я проснулся, дрожа от холода, и это в жаркую летнюю ночь…
Холод шел изнутри от обледеневшего сердца. Руки и ноги тряслись, словно действительно замерзал. Мне было плохо, но как-то по-особому — не так как всегда.