Месть капризного призрака
Шрифт:
Вован так и застыл со своей скорбной физиономией, не в силах понять, что же так сильно обрадовало полицейских. Вошедшие следом за следователем несколько сотрудников отделения выглядели такими же радостными, как и их руководство. Они возбужденно переговаривались между собой, улыбались и шутили.
Сам следователь пребывал в настолько хорошем настроении, что увидев Вована опять тут, не заругался на него, а совсем напротив, одарил сияющей улыбкой и воскликнул:
– Поймали!
Вован оторопел окончательно. О ком говорит следователь? Кого они поймали?
Но уже через минуту двое крепких оперативников ввели в помещение высокого молодого
Обоих задержанных провели на второй этаж, куда поспешил и Вован. В связи с поднявшейся в отделении суматохой на Вована никто не обращал внимания, и ему удалось без помех подняться за остальными. Двоих задержанных уже усадили в помещении, и перед ними столпились все сотрудники. Многие с неудовольствием крутили носами, Вован тоже принюхался и уловил, что от арестованных исходит какой-то странный и не сказать, чтобы приятный запах. Пахло чем-то очень хорошо знакомым, но в то же время на редкость мерзко. Запах шел от одежды, еще влажной, от волос, от всех поникших фигур этих двоих.
– Капуста, что ли?
Но сотрудников полиции запах не особо смущал. Они задавали им какие-то вопросы, но молодые люди молчали. Затем один из них поднял голову и произнес длинную фразу. Услышав ее, Вован вздрогнул. Он был готов поклясться, что услышанный им язык – финский. А значит, задержанные молодые люди – финны. Так неужели это и впрямь те самые Пасси и Юсси?
Между тем среди полицейских поднялась кутерьма. Как выяснилось только теперь, никто из них не знал финского языка. И как общаться с задержанными, было непонятно. Впрочем, очень быстро следователь посуровел и обратился к задержанным уже с такими словами:
– Вот что, голубчики любезные, нечего тут перед нами ваньку валять! Мы знаем, кто вы такие. И, по свидетельству многочисленных очевидцев, мы также знаем, что вы оба превосходно говорите по-русски.
Финны в ответ лишь мотали головами, демонстрируя полнейшее нежелание переходить к диалогу со следствием хоть по-русски, хоть по-фински.
Следователь помрачнел еще больше.
– Вас задержали с поличным, – заявил он им. – Задержаны в момент совершения вами покушения на гражданина РФ. Это вам не шуточки! Тут ваши фокусы «моя твоя не понимай» не пройдут! Вы задержаны по серьезному преступлению и обязательно окажетесь в российской тюрьме, где ни солярия, ни оранжерей, ничего, что вы в своих тюрьмах развели, нет и в помине. Да и питание, как бы вам это помягче сказать, несколько однообразное. У нас тюрьма – это тюрьма, а не дом тысячи удовольствий, как у вас!
И так как финны продолжали молчать, следователь рассвирепел окончательно.
– Посидите для начала у нас в КПЗ. Подумаете об этом. Что вы так на меня удивленно смотрите? Конечно, куда же вас еще? Документов у вас при себе нет, разговаривать вы не желаете, непонятно, кто вы такие и что вам нужно. Можете не сомневаться, ближайшие трое суток я вас на воде и баланде у себя продержу. А хотите молчать дальше, продолжайте в том же духе. Пожалуйста, никто не неволит. Взяли вас с поличным. В сущности, ваши показания и не нужны. Для суда будет достаточно и показаний моих людей, которые видели, как вы напали на вожатого.
Если до сих пор финны вели себя безразлично, то тут они проявили первые признаки тревоги. Два года находиться в российском следственном изоляторе им явно не хотелось. Наслышаны были, видать.
Заметив это, следователь еще больше поднажал:
– Ваши не знают, где вы находитесь, так что на помощь к вам не придут. А когда придут, вы в полной мере сумеете оценить на собственных шкурах, что такое российская правоохранительная система в действии.
Видимо, эти двое все это очень живо себе представили, потому что переглянулись с еще большей тревогой.
Увидев это, следователь сменил пластинку и уже не угрожающе, а скорее вкрадчиво произнес:
– Вы не подумайте, что я вас запугиваю. Я всего лишь рисую вам реальную картину вашего будущего. Если вы не начнете с нами сотрудничать, то у меня не остается другого выхода, как оформить вас как лиц без определенного места жительства, взять ваши отпечатки, отправить их для проверки по базам данных. С нашей волокитой уже только на одно это мероприятие может уйти от месяца до трех. А потом, когда придет ответ, что ваших отпечатков у нас нигде не числится, встанет вопрос о том, что с вами делать дальше. Паспортов у вас нет, общаться со следствием вы не желаете, придется оставить вас до рассмотрения вашего дела, а рассматривать его можно долгие годы, практически до бесконечности.
И взглянув на одного из своих сотрудников, следователь скомандовал тому:
– Вячеслав, оформляй задержанных как бомжей! И отпечатки по всей форме не забудь с них снять.
– Есть!
Вячеслав встал со своего места, словно прямо сейчас намереваясь заняться задержанными. Те взглянули друг на друга в последний раз, и один из них внятно произнес на очень хорошем русском:
– Не надо! Мы будем сотрудничать с вами.
Следователь кивнул, настроение у него вновь улучшилось:
– Вот это правильно! Вот это добро! Ну, слушаем, зачем же вы не далее как час назад пытались прикончить нашего с вами общего знакомого – Юрия, честного вожатого третьего отряда.
Но если Вован надеялся, что ему удастся и дальше оставаться незамеченным и услышать весь разговор, то он здорово просчитался. Едва финн открыл рот, как следователь поднял руку, прося его повременить с откровениями. А затем, взглянув на Вована, спросил:
– У вас ко мне было какое-то дело?
Вован смутился. Говорить о перенесенных ими ночью чужих костях сейчас было просто глупо. И он отрицательно замотал головой.
– Нет, нет.
– Ну, тогда прошу вас…
Следователь сделал знак рукой, и находящиеся рядом с Вованом сотрудники тут же выставили парня за дверь. Саму дверь они плотно закрыли, а Вована еще поручили заботам дежурного, который и проводил его вниз до самого выхода, отрезав всякую возможность для возвращения. Какое-то время Вован еще шатался вокруг отделения, надеясь, что ему удастся через окно с улицы услышать хоть что-нибудь из рассказа финна. Но не тут-то было. Высоко, второй этаж, плюс погода была отнюдь не жаркая, по этому случаю все окна были плотно закрыты, и через них до мающегося внизу Вована не доносилось ни звука.