Месть королевы мафии
Шрифт:
Это первый из многих случаев в ту ночь, когда мой муж снова сдерживает свое слово. После ванны мы вытираем друг друга, и он относит меня в постель, где занимается со мной любовью снова и снова, пока мы оба не падаем в изнеможении.
На следующее утро я просыпаюсь в его объятиях, с чувством глубокого удовлетворения, которого никогда раньше не испытывала. Золотистые солнечные лучи проникают в комнату сквозь щели в жалюзи, и это отражает мое настроение. Даже мысль о нашем предстоящем разговоре не омрачит мой день.
Я
Поиски в холодильнике и кладовой не принесли особых результатов. Хотелось бы, чтобы там были ингредиенты для свежего хлеба, потому что Массимо его любит, но я не могу найти муку. Массимо явно попросил кого-то принести продукты, но выбор невелик. Я останавливаю выбор на яйцах с беконом и подаю их с английскими пышками, которые нахожу в хлебнице.
Выжимаю сок из свежих апельсинов в стеклянный кувшин, когда звук приближающихся шагов заставляет меня потянуться за ножом, висящим у меня на бедре. Я тихо чертыхаюсь, когда понимаю, что спустилась вниз почти голой. Фиеро заходит на кухню в ту же секунду, как я вспоминаю, что здесь мы в безопасности и никто не сможет пройти мимо охраны.
— На троих хватит? — спрашивает он, кивая головой на сковороду, где поджаривается бекон.
— Вполне, — у меня было не так много возможностей поговорить с лучшим другом Массимо, и теперь я хочу познакомиться с ним поближе. — Массимо ждал тебя так рано?
Он кивает.
— Где он? — Фиеро проводит рукой по щетинистому подбородку. — Пожалуйста, скажи мне, что ты не убила его и не спрятала тело в саду, — его губы расплываются в улыбке, когда он замечает пучок, похожий на птичье гнездо у меня на голове и то, что я почти раздета. — Мне бы очень не хотелось убивать тебя.
Я беру нож, которым резала апельсины.
— Я тоже довольно искусна, когда потрошу раздражающих мужиков, — машу ножом перед его лицом. — И я не из тех, кто любит вставать рано, поэтому будь осторожен со своими словами.
Он усмехается, роняя спортивную сумку на пол, и направляется к холодильнику.
— Я видел, что ты сделала со своим первым мужем. Ты умеешь обращаться с ножом на высшем уровне.
— Массимо спит, — наконец признаюсь я, наблюдая, как Фиеро открывает дверцу холодильника, достает коробку с молоком и пьет. — У нас есть стаканы.
— Я хочу пить, — говорит он, опустошив половину. Он ухмыляется из-за молочных усов, как будто ему пять лет.
— И явно не приучен к этикету, — невозмутимо отвечаю я, отставляя кувшин с соком в сторону.
Он вытирает рот рукой.
— Я неряшливый ублюдок, — признается он, запрыгивая на табурет, пока я достаю из холодильника еще яйца с беконом. — Спроси Массимо. Мы несколько раз пытались жить вместе
— Массимо помешан на чистоте.
— Ага. Тебе это нравится? — Фиеро проводит рукой по своим светлым волосам, борясь с зевотой.
— Я тоже помешана на чистоте, так что все получается довольно неплохо.
— Ну и хорошо, — веселье исчезает с его лица. — На самом деле я рад, что у нас появилась возможность поговорить наедине.
Я кладу на сковороду еще несколько ломтиков бекона и уменьшаю огонь. Оборачиваясь, окидываю Фиеро серьезным взглядом.
— Спрашивай, о чем хочешь спросить, — держусь за стойку позади себя и, высоко подняв голову, смотрю на лучшего друга Массимо.
— Мне нужно знать, играешь ли ты с ним. Вдруг, все это притворство? У него чувства к тебе, и если ты причинишь ему боль, я найду тебя и заставлю заплатить.
Массимо повезло, что в его команде есть Фиеро, и я очень уважаю его за то, что он бросил мне такой вызов.
— Я не играю с ним, и у меня к нему тоже искренние чувства, — он прищуривается, глядя на меня, и я чувствую себя обнаженной под его пристальным взглядом. — У меня с самого начала были другие планы, но они изменились. Массимо меняет меня, и я хочу измениться.
— Он знает об этом?
— Кое-что знает, а об остальном я расскажу ему, когда мы вернемся в Нью-Йорк.
Он продолжает сверлить меня своим пронзительным взглядом, и мне не терпится отодвинуться, скрыться, но я никогда не уклонялась от вызова и не собираюсь начинать сейчас. Сохраняя хладнокровие, я смотрю на него в ответ, напоминая себе, что он предан Массимо и делает это потому, что ему не все равно.
— Я вижу столько боли в твоих глазах, — говорит он более мягким тоном несколько минут спустя, наконец-то отводя глаза. — Вина, стыд и страх, — добавляет он, как будто у него каким-то образом есть доступ к моим самым сокровенным мыслям.
Это меня очень пугает.
— Нужно знать человека, чтобы понять его, — парирую я.
— Да, и я понимаю, — он опирается локтями на мраморную стойку кухонного уголка и устало вздыхает. — Я боролся с такими же эмоциями всю свою жизнь.
— Массимо немного рассказал о том, как вас воспитывали, и я познакомилась с твоим отцом. Он настоящая свинья.
— Не уверен, что существует подходящее слово для описания Роберто Мальтиз, — он склоняет голову набок. — Каким был твой отец?
Боль пронзает меня в грудь каждый раз, когда я вспоминаю своего папу.
— Он был для меня всем, но не смог защитить меня и умер прежде, чем я смогла отомстить ему за то, что он бросил меня.
На его лице отражается сочувствие, и я предполагаю, что он верит, будто я говорю о Пауло Конти.
— Мы втроем похожи, — говорит он после нескольких секунд молчания.