Месть королевы мафии

Дэвис Шивон

— Ренцо был тогда моим спасательным кругом. Не знаю, хватило бы у меня сил справиться без него.

— Ты бы справилась, — сразу же говорит Массимо. — Внутри тебя горит огонь, mia amata. Возможно, он помогал разжигать это пламя, но оно всегда горело внутри тебя. Ты и только ты поддерживала его. Не преуменьшай свои…

Его слова обрываются, когда позади нас раздается громкий взрыв, и нашу машину заносит на шоссе.

Массимо толкает меня вниз и накрывает своим телом, Фиеро опускает защитную перегородку и достает пистолет из заднего кармана.

—

Что, черт возьми, происходит? — кричит Массимо, когда я пытаюсь оттолкнуть его от себя. Мы в бронированной машине, и хотя кузов и стекла не выдержат многократного обстрела, нет необходимости изображать из себя Рэмбо и вести себя так, будто я какая-то беспомощная женщина, которая не умеет обращаться с оружием.

— Господи Иисусе, мать твою! — глаза Фиеро расширяются, когда он смотрит в заднее окно. — Они стреляют из базук.

Массимо отпускает поток ругательств, слезая с меня и протягивая руку. Наши взгляды встречаются.

— Нам нужно свалить с этого шоссе, или мы превратимся в фарш, — говорю я, повторяя то, что мы все знаем.

Глава 36

Массимо

— Давай к следующему съезду, — приказываю я Эцио, пока он зигзагами пересекает дорогу, лавируя в потоке машин и пытаясь оторваться от преследующего нас черного внедорожника. Мой внедорожник вместе с моими людьми внутри сгорел дотла, машина перевернулась и горит вдалеке. Меня охватывает ярость, когда я вижу, как эти придурки высовываются из окон машины позади, целясь в нашу машину.

— Давайте дадим этим ублюдкам попробовать их собственное лекарство, — говорит Катарина, откидывая спинку сиденья, показывая целый арсенал оружия.

Фиеро присвистывает себе под нос.

— Ну и коллекция у тебя. Полагаю, ты знаешь, как им пользоваться?

— Не задавай глупых вопросов, — Катарина быстро вручает винтовки мне и Фиеро, когда в заднюю часть машины попадает шквал выстрелов, и пули рикошетят во все стороны. Рядом с нами другие машины резко тормозят, а некоторые, потеряв управление, врезаются в другие.

— Копы скоро появятся, — предупреждаю я, когда Катарина нажимает кнопку на потолке, и стеклянная панель опускается.

— Выжми педаль газа до упора, Эцио, — кричит она. — Русским плевать на невинные жертвы, но мне нет. Нужно съехать с этого шоссе.

— Почему ты так уверена, что это русские, а не Саверио? — спрашивает Фиеро, поднимая винтовку.

— Ты слышал Ренцо. Салерно еще летит. Это дело рук Антона. Он пытается убрать нас до того, как мы обратимся в «Комиссию», чтобы мы не обрушили на них всю мощь мафиози.

Фиеро обменивается со мной взглядом, и я знаю, о чем он думает. Меня не волнует, что Ренцо делал в прошлом, хотя я благодарен ему за то, что он заботился о ней, когда никто другой не мог. Я знаю, что за ним следит один парень, и он определенно замышляет что-то сомнительное. Мне нужны доказательства, прежде чем

я представлю их своей жене, потому что я знаю, что она не поверит, если у меня не будет чего-то конкретного.

Никто из нас не спорит, потому что сейчас не время. Сбежать от этих засранцев ценой собственной жизни — вот единственная цель на данный момент.

Рина опускает спинку сиденья и становится на колени, направляя винтовку в одно из трех отверстий в стекле.

— Это бронированное стекло, — объясняет Катарина, нажимая вторую кнопку на потолке. — Против базуки оно не устоит, но если мы сможем держать их на расстоянии, пока не свернем с шоссе, то остановимся и достанем ракетницу, которая спрятана у меня в потайном месте под машиной, — она бросает взгляд на меня, когда я забираюсь на сиденье рядом с ней. — Тогда ты возьмешь их на себя, любовь моя.

В ее глазах светится мрачное намерение, и я чертовски сильно люблю эту женщину.

Инстинктивно я понимаю: то, что она собирается рассказать мне о своем детстве, уничтожит меня, но я уверен, что это не изменит моих чувств к ней. До тех пор, пока кто-нибудь физически не вырвет мое сердце из груди, оно будет продолжать биться ради нее. Как бы сильно ее слова ни ранили нас обоих, и я чувствую, что ничего не изменится.

Мы с Фиеро занимаем позицию, вставляем винтовки в прорези, опускаем заднее стекло. Преследующий нас внедорожник оказывается в зоне досягаемости, и мы синхронно приводим в действие оружие, целясь в машину русских. Раздается перестрелка, выстрелы отскакивают от обеих бронированных машин.

— Черт, — Фиеро тихо чертыхается, когда парень с базукой на плече высовывается из окна.

— Живо увезите нас с этого гребаного шоссе! — кричу я Эцио, и машина резко сворачивает влево, едва не врезаясь в машину на полосе. Впереди полуприцеп взрывается в тот момент, когда в него попадает снаряд, предназначенный для нас, и на дорогу сыплются консервы и обломки. Вокруг царит хаос, машины скапливаются, а кричащие люди, покидая авто, в ужасе бегут по шоссе.

Дон Маццоне взбесится, когда появятся новости и он узнает, что мы в центре всего этого. Хотя он не может сильно разозлиться, потому что, когда он только встал у руля, на его долю выпало немало публичных перестрелок. С тех пор он упорно трудился, чтобы предотвратить кровопролитие на улицах Нью-Йорка, так что это не будет оценено по достоинству. Хотя сейчас мне не о чем беспокоиться. Я выкидываю эти мысли из головы и концентрируюсь на том, что происходит здесь и сейчас.

Эцио на большой скорости въезжает на съезд, и резня на шоссе дает нам немного времени, поскольку русские застряли за линией остановившихся машин. Им не потребуется много времени, чтобы прорваться, но у нас есть несколько минут на подготовку.

Эцио съезжает с шоссе на длинную широкую дорогу, направляясь к следующему городу. Мы держим винтовки наготове и смотрим в оба, пока Рина приказывает Эцио прижаться к обочине впереди.

Когда машина останавливается, мы вылезаем с заднего сиденья, а Рикардо — с переднего.