Месть Ледовой Гончей
Шрифт:
Фарри сдался. Опустил клинок, поглядывая на меня с обидой, полез за пазуху и отдал коробочку Мертвецу. Та тут же скрылась под одеждой первого помощника.
– Осторожнее там, – равнодушно сказал он.
Первым в лаз забрался Фарри.
За всю дорогу по лабиринтам вентиляции мой друг не проронил ни слова, пестуя в себе чувство обиды на то, что я не поддержал его в споре с Мертвецом. Я понимал, что поступил не так, как должны поступать настоящие друзья, но… Детали. Во многих бедах этого мира виноваты неучтенные детали. Это только в сказках герои без сна и отдыха пересекают ледовые пустыни,
Детали!
Я неожиданно четко осознал – насколько может быть важен этот проклятый компас. И как ничтожна моя роль в его древнем предназначении. Не понимаю, зачем Мертвец с нами возился. Он больше знал и лучше понимал, как быть с сокровищем Черного капитана. Он мог прикончить нас обоих и забрать артефакт, отбросив в сторону такую обузу, какой мы оказались.
Эти мысли крутились в голове, пока мы ползли по недрам «Звездочки». Корабль дрожал от рокота двигателей, где-то по ту сторону металлического короба беспрестанно что-то звякало, звенело, лязгало. Но мы все равно старались не издавать лишнего шума.
Наконец Фарри остановился. Задул тщедушный огонек, и на несколько мгновений мы погрузились в темноту. Я придвинулся поближе к другу.
– Вот… Решетка… – прошептал Фарри.
Глаза постепенно привыкли к темноте, которая перестала быть ослепительно-черной. В ней появились тени от шаманских фонарей, что висели в коридоре третьей палубы.
– Хорошо. Пошли. – Рукоять дальнобоя поселилась в моей ладони еще в начале спуска. На первых ярдах железного лабиринта я постоянно стучался перевязью о стенки, отчего сразу замирало сердце, и мне казалось, что где-то на третьей палубе старый шаман задирает кверху голову, а его глаза (почему-то жутко белые) безошибочно находят меня, и Балиар понимает мои намерения. Поэтому я сбросил ее и тащил оружие перед собой.
– Пошли? Ну-ну. Я говорю – решетка! – зашипел Фарри. – Нет пути, давай возвращаться, расскажем капитану!
– Погоди, дай-ка!
Мы с большим трудом разминулись в тесном лазе, когда я поменялся местами с приятелем. Из коридора тянуло теплом. Прищурившись, я осторожно взялся за прутья решетки и покачал их. Тщетно. Проклятье!
– Давай, поползли обратно, Эд!
– Погоди! Тихо!
Внизу послышалось шарканье. Фарри испуганно умолк, да и я моментально вспотел. Запахло тухлым мясом.
Ш-ш-ш-ш.
Пауза.
Ш-ш-ш-ш…
Запах усиливался с каждым этим проклятым «ш-ш-ш-ш». Я попытался отползти от решетки подальше, напуганный приближением зловещего источника, но ткнулся в Фарри.
А затем напротив выхода из вентиляции показалось то, что некогда наверняка было человеком. В тусклом свете далекого фонаря я увидел искаженное лицо несчастного, покрытое огромными волдырями, из которых сочился гной. Правое ухо оплыло, словно свеча из китового жира на печи. Один глаз почти вытек.
От вони, исходящей от существа, к горлу подкатил кислый комок. Рот наполнился противной слюной.
Монстр остановился прямо напротив решетки. Замер, странно повернув голову. Я затаил дыхание, хотя мне казалось, что теперь его слышно даже в каюте шамана. Легкие заныли от напряжения. За мною притих Фарри, которому передался мой страх.
Существо повернуло лицо к нам, и в его глазу, уцелевшем посреди чудовищных язв и волдырей, проблеснуло отчаяние. Отчаяние немое, бессильное и никак не связанное с тем, что два испуганных подростка смотрели на несчастного из-за решетки вентиляции.
Бывший инструментарий мастера Шестерни дернулся, шагнув к нам. Я вздрогнул, вцепился в рукоять дальнобоя еще сильнее и медленно, очень медленно перевел ствол на голову странного монстра. Я чувствовал душу моряка, запертую в гниющем теле. Чувствовал ужас человека, больше не властного над собой.
Тварь приоткрыла рот, и бурая жидкость заструилась по гниющему подбородку. От вони заслезилось в глазах.
Х-х-х-х-х… Х…
Монстр рывком отшатнулся, повернулся и пошаркал по коридору прочь, унося с собой сошедшую с ума душу. Что еще здесь произошло?!
Шаман… Это наверняка шаман. Магия крови, так он говорил? Та рана на моей спине… Его магия касалась меня! Он мог сделать из меня вот… Вот это?! Челюсти сами собой стиснулись так, что заболели скулы.
Мы дождались, пока стихнет шарканье монстра, и тогда Фарри потянул меня за ногу:
– Возвращаемся! Мы должны рассказать об этом!
Я ничего не ответил, выудил клинок и с его помощью стал разгибать прутья решетки, ругая про себя создателей ледохода. Детали. Во всем важны детали. Почему при постройке никому и в голову не пришло делать эти проклятые решетки съемными с обеих сторон?
«Ты вообще оледенел, Эд! Перестань злиться и займись делом! Спокойно, осторожно, разумно!»
Вдохнув и выдохнув, я при помощи клинка разогнул прутья так, чтобы можно было просунуть руку. Стащил варежку, зажав ее в зубах, и пропихнул ладонь в получившееся отверстие. Нащупал запирающий механизм и повернул его. Щелчок.
Фарри за моей спиной лишь тяжело вздохнул.
Мы оказались в освещенном коридоре. В каком-то из тех, что должны были выводить к главному ходу, а тот, в свою очередь, упираться в каюту шамана.
Если Балиар вообще там. Детали, Эд! Драный демон, поганые детали! Их всегда так много, их все нужно учесть.
Вот только пока учитываешь – можешь упустить шанс.
– Я знаю этот коридор! – прошептал Фарри. – Если пойдем туда, мы выйдем в подбачное отделение, а дальше можно к лестнице! Поднимемся и откроем дверь на второй! Как тебе?
Его слова мне помогли, и я направился в противоположную сторону.
– Эд! – В голосе друга появились проблески злости. – Ты меня слышишь вообще?