Месть ледовой гончей
Шрифт:
– Бауди?
– Что-нибудь принести? – я улыбнулся Галаю, на миг коснувшись его взглядом, и вернулся к Пустыне. Хорошее место. Когда ты день за днем заперт в железной коробке, где окна есть только в каюте капитана да на первой палубе, куда юнгам ходу нет, вид Пустыни – прекрасное развлечение.
Я вспомнил об оставшемся внизу Фарри. Вспомнил о Волке и Сиплом, которые могли ждать удобного момента для мести и таиться где-то там, в темных коридорах. Я ведь опять впутал приятеля в неприятности.
– Попить горячего, – потеплел голос Галая. – Сообразишь?
– Есть что интересное?
Моряк пожал плечами.
– Бродуна видел, но далеко. И наш рулевой поспать вздумал.
Я бросил взгляд вниз. Отсюда была видна освещенная рубка на носу «Звездочки» в которой находился штурвал корабля. Сейчас в ней находился Мертвец и жалко сжавшийся Коротышка Яки (сегодня он должен был стоять у труб и рычагов, командуя дежурными механиками). Первый помощник стоял как айсберг, а вот рулевой вздрагивал от каждого его слова.
– Мертвец его хорошо приложил, я видел, – поделился со мною Галай. – И правильно, конечно. Но на самом деле… – он вечно повторял эту присказку дважды, – на самом деле нельзя одного человека за штурвалом морозить! Менять надо. Всем спокойнее будет.
Я кивнул. Коротышку, получавшего выговор (хоть и справедливый), было жаль. Но ошибка рулевого может быть смертельна. Наш шапп легко преодолеет половину из расщелин и пробьется через гряду торосов, но иногда лед создавал такие препятствия, что если их проглядеть, то вся команда «Звездочки» легко отправится в объятья Темного бога или останется со сломанным кораблем посреди Пустыни. Лед коварен. Он не любит невнимательных.
Среди красно-синих льдов проявилось странное черное пятно. Случайный контур, образ. Я даже подумал, что это мираж. Или просто привиделось. Небо вспыхнуло алым, затопив Пустыню, и пятно исчезло. Но в следующий миг видение повторилось.
– Что это? – я ткнул пальцем в сторону тени. Галай проследил за моим жестом, прищурился.
– Ого!
Он крутанул штурвал, и луч желтого света, режущий лед прямо по курсу «Звездочки», сместился в сторону.
– Ого! – восторженно повторил Галай. – На самом деле… Хм… На самом деле это дело!
Свет вырвал из объятий ночи черное тело ледохода, почти занесенного снегом.
– Дуй вниз, в рубку, скажи Мертвецу, что добыча справа по курсу!
В уме радостный Галай уже тратил свою долю в портовом кабаке. Ему, как заметившему корабль, полагалась двойная доля. Я не собирался ее оспаривать.
ЧАСТЬ I Сомнения. Глава четвертая. Мертвый ледоход
– Не мешайся, мелюзга, – прикрикнул на меня кто-то из абордажников. – Тебе тут не место!
Я отошел по скрипучему снегу чуть подальше, глядя, как моряки работают ломами, освобождая борт покинутого корабля ото льда. Это был шапп, траки и нижняя палуба которого совсем скрылись под белой броней Пустыни. Вокруг бесновалась метель, и позади нас едва виднелась темная фигура остановившейся «Звездочки».
Трое механиков с огромными дисковыми резаками ждали своего часа, укрывшись от ветра за бортом мертвого ледохода.
– После ночной вахты надо спать, – сказал Мертвец. Я даже не заметил, как он подошел. Лицо первого помощника скрывали шарфы, побелевшие от вьюги.
– Я хочу увидеть!
– Имеешь право, – равнодушно отметил Мертвец. – Шесть часов отдыха можешь тратить как хочешь. Но после ночной вахты надо спать, чтобы не потерять трудоспособности.
Я покосился на офицера. Какое жуткое слово – «трудоспособность».
– Давай, братва, налегай! – раздался чей-то крик сквозь свист вьюги.
Команда «Звездочки» почти вся столпилась у мертвого ледохода, накренившегося и утопающего в наметенном снегу. Всеобщее возбуждение передалось и мне. О, как хотелось понять, что же заставило команду бросить корабль во льдах. Ведь за каждым подарком для пирата стоит чья-то судьба. Чья-то жизнь. Кто-то же купил этот шапп когда-то. Кто-то служил на нем моряком. Работал механиком. Что стало с этими людьми? Что привело их когда-то на борт ныне погибшего судна? Как оно погибло?
После ночной вахты, прошедшей более чем спокойно (Мертвец едва узнал о находке – приказал остановить «Звездочку», но побудки не объявил, резонно посчитав: до утра занесенный снегом шапп никуда не денется). Так что наутро, после зова рельса, в который на сей раз колотили мы с Фарри, команду ждал сюрприз.
Несмотря на поднявшуюся метель, почти весь экипаж выбрался на лед, ожидая, когда механики прорежут дыру в туше покинутого корабля и можно будет приступить к самому интересному занятию бродяг Пустыни. Грабежу.
По периметру, негласно огороженному, вглядывались в метель вооруженные абордажники. Офицеры не хотели рисковать людьми и, невзирая на непогоду, выделили десяток бойцов на охрану. Ледовые волки, стремительные хищники снежного мира, хоть и предпочитали прятаться от пурги, но порой голод выводил их на охоту даже в самые жуткие ветра.
– Что ты тут делаешь? – рядом со мною оказался Коротышка Яки, похожий на шарик из-за теплых одежд и огромной шапки. Прикрываясь рукой от ветра, он почти проорал мне этот вопрос в ухо.
– Хочу посмотреть! – ответил я ему. Холодная порошь хлестнула по людям, и я покачнулся под ударом стихии.
– Любопытный ты, клянусь щупальцами Темнобога!
– А сам?
– И я любопытный!
Несмотря на нагоняй от Мертвеца и угрозу наказания, Коротышка беззаботно улыбался, жадно глядя на утопленный в снегу ледоход.
– Интересно, что у него внутри, да? – крикнул мне Коротышка.
– Ага!
– Надеюсь, там найдется что-то ценное. Коротышке нужна новая шапка! Ха-ха!