Месть лорда Равенскара
Шрифт:
Миссис Феллоуз было отлично известно, что подвыпившие джентльмены во главе с виконтом Гарсоном искали самую безобразную женщину в Лондоне, но она не стала рассказывать об этом Ромаре.
Она лишь сказала, что его светлость задумал отомстить неверной подруге за то, что она подло его обманула. И решил жениться прежде, чем мисс Брей и маркиз Честер объявят о своей помолвке.
Ромара выслушала этот рассказ с ужасом.
— Вы хотите сказать, — еле слышно проговорила она в конце концов, — что я в самом деле… стала женой этого господина?
— Да, миледи.
У Ромары закружилась голова, на какой-то момент ей даже показалось, что ей все приснилось, что она бредит и эта история — лишь плод ее больного воображения. Но в голосе миссис Феллоуз звучала такая правдивость и искренность, что невозможно было ей не поверить. Столь почтенная особа никогда не станет выдумывать подобные небылицы.
— И лорд Равенскар попросил вас… рассказать мне… все это? — после непродолжительного молчания спросила она, запинаясь.
— Думаю, его светлость постеснялся сам сообщить вашей светлости эту невероятную историю, — миссис Феллоуз покачала головой. — Его светлость всегда был хоть и вспыльчивым, но все равно самым лучшим человеком на свете. Но если уж на него накатит, если он разбушуется, то его никто и ничто не остановит.
— Если разбушуется? — тихо переспросила Ромара.
— Это у них семейная черта, миледи, — объяснила миссис Феллоуз, — просто бич рода Равенскаров. Все они время от времени впадают в страшный гнев. Но раньше ничего подобного его светлость не вытворял. Честное слово!
— А мне-то что делать? Как быть? — словно испуганный, растерявшийся ребенок, чуть не плача спросила Ромара.
Миссис Феллоуз почувствовала прилив материнской нежности.
— Не беспокойтесь сейчас ни о чем, миледи, не мучайте себя понапрасну, — заговорила она, — все образуется, когда вы поправитесь. А его светлость обязательно что-нибудь придумает, не сомневайтесь, миледи.
— Вы сказали, что нас поженил… настоящий священник?
— Да, верно, миледи. Достопочтенный Джошуа Мидинг был посвящен в сан несколько лет назад. По своего прихода у него нет, да и ведет он себя не слишком благочестиво. Правда, наверное, говорить такие слова — большая дерзость с моей стороны.
Невероятная история! Бред какой-то! Словно она спит и видит кошмарный сон, думала Ромара. Если бы только можно было проснуться и убедиться, что все это лишь плод воображения, жестокая выдумка.
Потом ее мысли перенеслись к Кэрил. Каково сейчас бедняжке?! А что с ней сталось в тот вечер, когда сэр Харвей избил Ромару и столкнул с лестницы? Она помнила страшный крик сестры. Он звучал у нее в ушах до тех пор, пока она не потеряла сознания от боли.
Ромара протянула руку и дотронулась до миссис Феллоуз.
— Вы не могли бы… кое-что сделать для меня? — попросила она.
— Будьте уверены, миледи, я сделаю все, что в моих силах, — почтительно ответила миссис Феллоуз.
— Не могли бы вы выяснить, но только не привлекая лишнего внимания, все ли в порядке у дамы из дома по соседству. Главное, не говорите, что это интересует меня.
— У дамы из соседнего дома? — удивилась миссис Феллоуз.
— Да, из дома сэра Харвея Уичболда. Только постарайтесь сделать так, чтобы никто не догадался обо мне, особенно сэр Харвей. Он не должен знать, что я нахожусь здесь.
— Хорошо, миледи, я поговорю с мистером Хигнетом, камердинером его светлости, — пообещана миссис Феллоуз. — Дворецкий из соседнего дома его большой приятель, так что он без труда разузнает все, что вас интересует.
— Пожалуйста, сделайте это как можно скорее, — с мольбой сказала Ромара. — Мне очень надо знать, как себя чувствует та дама, здорова ли она.
Уже через два часа миссис Феллоуз пришла с новостями. Ромара поняла это сразу, как только женщина появилась на пороге комнаты.
— Хигнет все узнал, миледи, вам не о чем беспокоиться. Эта леди чувствует себя хорошо, за врачом не посылали.
«Это еще не значит, что у Кэрил все в порядке», — подумала Ромара, вспомнив, как жестоко обращался с ней сэр Харвей. С другой стороны, слуги всегда обо всем прекрасно осведомлены. И если они говорят, что сестра здорова, значит, она и в самом деле здорова, несмотря на отвратительное поведение господи на Уичболда. Казалось, миссис Феллоуз хочет еще о чем-то сказать.
— Что-то случилось? — спросила Ромара.
— Мистер Хигнет узнал, что эта дама не слишком счастлива, миледи. Она часто плачет, особенно когда сэра Харвея нет дома.
— Что бы там ни говорил сэр Уильям, мне обязательно надо подняться на ноги, — заявила Ромара слабым, но полным решимости голосом. — Если я буду лежать здесь без движения, то не скоро наберусь сил.
— Но ведь доктор не разрешил вам вставать, — запротестовала миссис Феллоуз.
— Ну и что, мне все равно, — упрямо отвечала Ромара. — Я хочу, чтобы вы помогли мне сегодня же подняться с кровати, миссис Феллоуз, чтобы до завтрашнего дня я достаточно окрепла. Тогда я смогу уговорить его позволить мне одеться и выйти из дома.
Ромара так настаивала, что миссис Феллоуз, хоть и с явной неохотой, все же помогла ей подняться с кровати. Девушка чувствовала ужасную слабость. Она и не подозревала, что дела ее так плохи. По эту немощь ей во что бы то ни стало надо преодолеть, ведь Кэрил без нее пропадет.
В сопровождении миссис Феллоуз Ромара смогла пройти через всю комнату и села отдохнуть на стуле возле окна. В зеркале на туалетном столике мелькнуло ее отражение. Она так испугалась сама себя, что невольно вскрикнула.
— Что вы, миледи, не надо так расстраиваться, — ласково и убеждающе заговорила миссис Феллоуз. — Конечно, лицо у вас сильно разбито. Но сэр Уильям говорит, что вам очень повезло, потому что вашей светлости не сломали нос и не выбили зубы.
— А ручное зеркальце у вас есть? — спросила Ромара.
— Конечно, вот здесь, лежит на этом туалетном столике. Он раньше принадлежал матушке его светлости, пока та была жива, — ответила миссис Феллоуз. — смотрю, у вас, миледи, с собой ничего нет, так что ее вещицы могут вам пригодиться.