Месть мажора
Шрифт:
Вот теперь можно и повеселиться.
Глава 4. Арина
Счастье…
Что это такое? Кто знает?
Восторг, переполняющий мою душу сегодня, – это счастье?
Или счастье – это солнце, бьющее в глаза, легкий ветерок, овевающий лицо? Я чувствую, как его струйки перекатываются по щекам, играют волосами и бросают мне в глаза растрепанные пряди.
Нет, счастье – это плечо Матвея, к которому прижимаюсь. Я вдыхаю мужской аромат, смешанный с запахом воды, которая мелькает в просветах между деревьями, и буквально схожу с ума от переполняющей душу радости.
Счастье – это сегодняшний день, который, я надеюсь, превратится в нескончаемую череду подобных.
Сердце переполняет любовь. От переизбытка эмоций я отстегиваю ремень, выглядываю в люк на крыше, широко раскидываю руки и кричу:
– О боже! Как здорово! Я счастлива!
– Сумасшедшая! – хохочет Матвей и дергает меня вниз. – Держись! Сейчас поворот будет!
Старичок Мерседес, оставшийся в нашей семье еще от деда, радостно откликнулся на призыв Матвея провести день за городом. Он мягко вписывается в вираж, начинает торможение, в глубине мотора что-то щелкает и урчит. Машина пару раз дергается и наконец останавливается на берегу потрясающе красивого озера.
– Слушай, надо проверить тормоза, – озабоченно хмурится Матвей. – не нравится мне, как они работают.
– Ага. Обязательно. Как только вернемся в город, – я выхожу из машины и осматриваюсь. – Где мы?
Никогда не была в таком чудесном и необычном уголке природы. Насколько хватает взгляда, передо мной плещется и переливается вода.
Вытянутое в овал, окаймленное ресницами елей, озеро напоминает глаз. В центре находится темное пятно, почти правильной круглой формы. Это радужка. Вокруг нее – широкая полоса светлой воды – белок.
– Красиво, правда? – теплые руки Матвея обнимают меня со спины.
Я упираюсь затылком ему в плечо.
– Волшебно просто! Даже не знала, что в окрестностях столицы есть такое местечко.
– Озеро называется «Око Дьявола».
От слов любимого мурашки бегут по спине, настолько не соответствует эта неземная красота названию.
– Почему?
Название озера пугает, тревожит, что-то жуткое чудится в нем.
– Все просто. Видишь в центре пятна чернота?
– Нет.
– Приглядись.
Всматриваюсь: действительно, непроницаемая чернота по центру озера притягивает и завораживает. Кажется, что там шевелится живое существо, которое, как Лох-Несское чудовище, вынырнет из воды и проглотит нас.
– Что это? – хватаю Матвея за локоть и сильнее прижимаюсь к его боку. – Жутковато.
– Это воронка. Озеро карстовое, маленькое, но очень глубокое. Много пловцов утянуло к себе на дно.
– Ужас какой! – передергиваю плечами и всхлипываю.
– Да ладно тебе, Ариша! – смеется Матвей. – Ты чего? Плавай у берега, и будет тебе счастье. Зато красота-то какая! Я хотел здесь отметить нашу годовщину, чтобы память на всю жизнь осталась. Как насчет селфи?
– Прямо сейчас?
– А чего тянуть?
Он подхватывает меня за талию и кружит, кружит. Мимо мелькают деревья, кусты, вода, песок пляжа, я смеюсь, запрокинув голову, и все страхи разлетаются в стороны.
Мы находим кемпинг, где Матвей снял на день домик. Несколько похожих коттеджей прячутся среди деревьев. На ухоженной территории раскинуты клумбы, стоят скамеечки, у каждого строения своя беседка, в ней стол, окруженный стульями, рядом мангал, стопка поленьев. Возле многих домов припаркованы машины, то там, то тут мелькают люди, слышится веселый смех, звучит разноголосая музыка.
На длинных мостках, убегающих к середине озера, стоит спиной к нам парочка. Девушка в купальнике, парень с обнаженным торсом и в шортах. Он обнимает подругу, наклоняется к ней, что-то говорит, та смеется, запрокидывая голову.
– Смотри, такие же, как мы, – показываю на влюбленных.
– Да, сюда многие приезжают с определенной целью.
– С какой?
От любопытства замираю, тянусь к Матвею, словно он должен поведать мне великую тайну.
– Всему свое время, – любимый чмокает меня в нос. – Не торопись.
– Популярное местечко, – отмечаю я. – Наверное, дорогое.
– А то, – Матвей гордо вскидывает подбородок. – Но сегодня у нас особенный день.
Он загадочно улыбается и тянет меня к домику.
– Лера, стой! – крик за спиной заставляет нас оглянуться. – Это опасно!
Только что ворковавшие на мостках влюбленные распались. Девушка молнией мелькнула по мосткам и прыгнула в озеро, парень нырнул за ней.
– Ой, поссорились, – вырывается у меня.
– Бывает, знаешь же пословицу: «Милые бранятся, только тешатся». Не обращай внимания.
– Но как же не обращать, – от волнения стягивает горло. – Смотри, она же плывет к воронке.
– Что ты вечно переживаешь за чужих людей? Парень ее обязательно догонит. А теперь зажмурься.
– Зачем?
Спрашиваю машинально, не отводя взгляда от мелькающих в воде голов. Отмечаю только, что парень приближается, и облегченно выдыхаю: любовь победила. Матвей, не отвечая, закрывает мне глаза ладонями и ведет внутрь домика.
– Осторожно, Аришка, здесь ступенька, подними ножку. Умница. А теперь вторая.
– Я сама.
– Нет, пока нельзя, – слышу скрип двери. – Все. Теперь смотри!
Он широко разводит мои руки. Первое, что я вижу, когда мы переступаем порог, – широкую кровать, усыпанную лепестками роз. Их нежный аромат разливается в воздухе и щекочет ноздри. От смущения загораются щеки, так и хочется приложить к ним лед. Нет, мы уже давно с Матвеем вместе, не только за ручку держимся, но обстановка такая, что невольно в душе просыпается робость.
– О боже! – шепчу себе под нос.