Месть моя сладка
Шрифт:
— Это меня и пугает, — вздохнула я и мысленно взмолилась, чтобы мистер Уогстаф со мной согласился.
Глава 47
Позже вечером мне перезвонил папа. Он был сам не свой. Оказывается, впервые за все годы семейной жизни он, вернувшись из кладовки, не получил от мамы нахлобучку… А почему? Оказывается, ее арестовала полиция!
— И твоих сестер тоже замели, — горестно возвестил он. — Джо сказала, что пыталась тебе дозвониться, но всякий раз натыкалась
Договорившись встретиться с отцом в полиции, я поспешно включила запись на автоответчике.
— Мы влипли, Эли! — взволнованно кричала Джо. — Причем из-за тебя. Лети в участок и внеси за нас выкуп!
— Что случилось? — спросила я, когда мы с папой встретились перед входом в злополучное здание полиции.
— Это был настоящий кошмар, — сказал он, закатывая глаза. — К нам домой заявилась миссис Бакстер с дочерью. Похоже, она хотела, чтобы ты вернула модные плавки Джереми. От Джорджио Армани, кажется. Так вот, твоя мама сразу набросилась на нее как дикая кошка. Вцепилась ей в волосы. Принялась лягаться, кусаться и царапаться. Джен-нифер Бакстер кинулась выручать свою мамашу. Твои сестры, разумеется, тоже не могли стоять в стороне и смотреть, как эти фурии колошматят нашу маму.
— Но зачем было драку затевать?
— Мы вступились за твою честь, — с гордостью сказала Джо, когда их выпустили. — Эта стерва ворвалась к нам, вопя, что ты истая Иезавель [19] . Что ты соблазнила ее драгоценного сыночка, заманила на Антигуа и превратила в раба для удовлетворения своих сексуальных аппетитов. Это она якобы в газетах вычитала. Но я ловко ее отбрила. — Джо злорадно усмехнулась. — Сказала, что раба ты могла найти и поприличнее. Без чирьев на шнобеле.
19
Жена Ахава, царя Израиля, прославившаяся своим бесстыдством и коварством.
— Спасибо, Джо, — с чувством поблагодарила я. — Это ее наверняка проняло.
— Фантастическая стерва, — вставила мама. — Стоило мне ее увидеть, как у меня сразу руки зачесались расквасить ей физиономию. Кстати, ее драгоценную дочку однажды в универмаге арестовали при попытке спереть юбку…
Джо хихикнула:
— Мама, это ведь Эли…
Мама поперхнулась и залепила ей увесистую затрещину. Джо обиженно замолчала. Джейн же все это время сидела, не шелохнувшись, между мамой и Джо.
— Мне не по душе этот всплеск насилия, — вдруг торжественно изрекла она.
— Джейн! — изумленно воскликнула Джо. — Ты ведь сама была как фурия. — Она посмотрела на меня и пояснила: — Увидев, что мы с мамой уступаем натиску супостата, она прыгнула в самую сечу и двумя меткими ударами вырубила этих гарпий. — Джо выразительно замахала
— Вообще-то, — промолвила Джейн, — это скорее форма медитации.
— Хороша медитация! — с завистью вздохнула Джо.
— Послушайте, мои дорогие, — сказала я, поворачиваясь к освобожденным узницам, которые расположились на заднем сиденье. — Я вам, конечно, очень признательна, но все-таки предпочла бы, чтобы отныне вы вели себя поспокойнее. В суде такое заступничество могут не одобрить. Или вы хотите, чтобы адвокат Дэвида сказал, что в моей семье все такие агрессивные? Что у меня это наследственное?
— Так и есть, — с готовностью закивала Джо.
— Замолчи! — шикнула на нее мама. — Эли права. Все, девочки, отныне держим себя в руках. Хотя, должна вам сказать, сегодня я вами горжусь. Вы держались достойно. Эта дрянь Бакстер давно нарывалась, чтобы ей клок волос выдернули.
«Дикие кошки с Ворчестер-стрит», — гласил заголовок в местной газете. Да и другие издания не преминули отметить это событие.
Я предупредила всех своих домочадцев, чтобы больше никто и никогда не произносил в моем присутствии фамилию Бакстер.
К несчастью, Эмма не считала, что наложенное мной табу имеет отношение и к ней. Я как раз читала очередную газетную заметку о бесчинствах моих родственников, когда примчалась моя запыхавшаяся подруга.
— Должна сказать тебе кое-что важное, — возвестила она, тяжело дыша. — Как ты, кстати, себя чувствуешь?
— Омерзительно. Хуже не бывает.
— О, тогда, наверное, мне лучше промолчать.
— О чем?
— Да так, ерунда, — отмахнулась Эмма.
— Послушай, Эмма, так не пойдет! — мгновенно взбеленилась я. — Выкладывай, что там у тебя, не то пожалеешь.
— Хорошо, — вздохнула она. — Только сядь.
— Я и так сижу! — окрысилась я.
— Хорошо, тогда я сама сяду. — Она с опаской опустилась на край стула напротив меня. Потом покачала головой: — Нет, не могу.
— Говори, или я тебя прикончу!
— По-моему, я поняла, каким образом твоя фотография с голыми сиськами попала в газету, — медленно, с расстановкой сказала Эмма.
Я пригнулась вперед, облокотясь на стол, чтобы лучше слышать.
— Джереми вернулся.
У меня вытянулось лицо.
— Как? Не может быть! Он ведь в Польше.
— Значит, в отпуск приехал.
Меня обдало жаром, затем сковало леденящим холодом. Я испугалась, что мне станет дурно.
— Вернулся, значит… — выдавила я. Во рту внезапно пересохло. — Может, он узнал, когда должен состояться суд? Неужели он бросил Кандиду и примчался поддержать меня? — Бессвязные мысли роились в моем мозгу.