Месть Ночи
Шрифт:
– Я не собирался применять силу - не хотелось ухудшать отношения между Совами и Фуриями. Но я начинаю терять терпение. Воровка должна быть у меня не позднее сегодняшнего вечера. Иначе я открываю сезон охоты на Фурий. Я ясно изъясняюсь?
Женщины с трудом кивнули. На большее они были сейчас не способны. Шрам благодушно убрал магию, отпуская убийц из своих силков.
– Надеюсь, урок усвоен, - бросил он и вышел, хлопнув дверью.
Пробуждение было не из приятных. Мало того, что очнулась Мелисса на холодном камне, так ещё всё тело ломило от неровной жесткой поверхности. Но больше всего поразило девушку то, что она увидела, открыв глаза. Она всё ещё находилась в пещере под храмом, на возвышении с расколотым алтарем, где она и потеряла сознание. Часть факелов, освещавших пещеру, потухло, а это говорило о том, что пролежала
Не сразу её взгляд упал на тело убитого ей жреца. Удивительно, чтобы не случилось с остальными, его тела это не коснулось. Он лежал в луже собственной запекшейся крови, и черный клинок по-прежнему выступал из его горла. Правда, магическая тьма больше не плясала на его лезвии. Мелисса не чувствовала к нему никакой жалости, но от осознания, что она убила человека, было немного не по себе. Подумав, она всё-таки решила, что клинок стоит забрать с собой. Она даже представить себе не могла, что сейчас твориться в самом храме, и оружие под рукой лишним не будет. Она ожидала, что стоит ей взять клинок в руку, как он снова зайдется магическим огнём, но ничего такого не произошло. Та сила, что привела её сюда, явно спала, а возможно и совсем исчезла, получив её руками то, чего хотела.
Вздохнув и собравшись с силами, девушка с отвращением стала пробираться среди останков к выходу. Несколько раз она наступала на что-то хрустящее, ещё на что-то липкое, но она старалась не задумываться о том, что это было. Оказавшись у лестницы, она почти бегом преодолела все ступеньки и выскочила в холл храма. Только оказавшись на верху, она задумалась о том, что путь наверх показался ей куда меньше, чем когда она по нему же спускалась. Но тут же об этом забыла, когда поняла, что храм... продолжал спать, словно ничего и не происходило. Хотя это было странно, учитывая, сколько шуму должно было подняться из пещеры. Одно было ясно точно - из храма ей нужно срочно исчезнуть, возможно, даже из города.
И кажется, у неё как раз созрел для этого подходящий план, который она вынашивала почти с того момента, как её взгляд коснулся злополучного письма. Она хотела использовать его как способ добраться до адресата, но сейчас его можно немного изменить и подстроить под ситуацию. К тому же можно попробовать убить сразу двух зайцев. Всего-то нужно было попасть в капитанскую каюту "Вечернего Бриза". План был настолько же прост, насколько безумен. Соваться на корабль, на котором совершенно убийство, в котором тебя обвиняют - крайне неразумно. Но у неё был козырь в рукаве - письмо, которое она утащила из этой самой каюты. Оно ОЧЕНЬ нужно капитану. Зная не понаслышке кулуары Великих Домов Поморья, возможно, это был даже вопрос жизни и смерти. Так что как минимум внимание капитана ей обеспечено. Осталось его убедить, что без неё письмо никуда не поедет.
Она бесшумно вернулась в отведенную ей келью за вещами, хотя удалось ей это далеко не сразу. Направление ей больше никто не подсказывал, и идти пришлось в основном на инстинктах. Меленькая комнатка осталась в том же виде, в котором она её покидала, её сумка стояла рядом с лежанкой, как будто ожидая, что её хозяйка вот-вот за ней вернется. Быстро загрузив в неё те немногие вещи, что она успела из неё достать за своё здесь пребывание, Мелисса направилась к выходу. Уже на подходе она услышала, как где-то в глубине храма открылась одна из дверей, а вслед за этим и чьи-то неспешные шаги. Девушка ускорилась, ей очень не хотелось, чтобы кто-то увидел её побег. Но шаги и не думали приближаться, а, похоже, даже наоборот, человек, которому они принадлежали, двигался в совершенно противоположную сторону, Что и понятно, никому из жрецов в такое время главные ворота были не нужны.
Кстати о воротах. Оказавшись перед ними, девушка вдруг поняла, что просчиталась. Она и забыла, что главный вход в храм - это массивные дубовые створки. Ей неизвестно, как их открывали жрецы, возможно магией, ведь она точно помнит, что ворота ей открывал всего один человек. Просто так возвращаться было глупо, и она решила
Убедившись, что оказалась в недосягаемости для посторонних глаз, Мелисса сделала небольшую остановку, чтобы оценить свой вид. По-хорошему, это надо было бы сделать раньше, но она была слегка не в себе после едва не свершившегося её жертвоприношения. После вчерашних приключений её платье изрядно помялось, местами даже было порвано. Жаль, оно ей очень нравилось. Чтобы хоть как-то привести себя в порядок, она накинула, на себя плащ, который стащила с фурии. Странно, когда она его снимала, она казался куда длиннее и больше напоминал своеобразное сари. Сейчас же он был похож на свой походный вариант с капюшоном, сшитым, словно специально под неё. На удивление, плащ казался к месту, и даже прикрывал все повреждения платья. Вообще вещи фурии имели странное свойство меняться в руках Мелиссы. Это было удобно, но мягко говоря странно и весьма подозрительно.
На этот раз к причалу она собиралась попасть "легальным" путем - было уже слишком светло, чтобы пытаться проникнуть на корабль незаметно. Самое важное - чтобы её не заметил кто-нибудь из экипажа. Остальное - дело техники. Вести себя как можно непринужденней, держать себя так, как будто являешься частью всего происходящего вокруг, и люди сами перестанут тебя замечать. Это требовало умения, но практики у неё было предостаточно. Девушка улыбнулась своим мыслям. Не задумываясь над тем, что делает, она накинула капюшон и спрятала руки под плащ. Какое-то время её черный силуэт резко выделялся на фоне просыпающихся улиц, постепенно заполнявшихся людьми, а потом слился с общим потоком.
– Ну и где она?
– недовольно почти рычала Роза.
Эдвард ничего не мог понять. Втроем они стояли посреди кельи, которую он определил несчастной девушке и в которой, судя по всем признакам, она провела ночь. Он незаметно колдовал, пытаясь получить картинку, куда же она ушла, но в ответ ничего не получал. Такое случалось с ним впервые - ответ от Темнейшей приходил всегда. Самое забавное - это метка Пересмешницы, которая до недавнего времени красовалась на бедре Мелиссы. Она была прикреплена к внутренней стороне двери, как будто кто-то снял её с ноги девушки и повесил сюда. Но это было просто невозможно! Существовал определенный список правил, который установил Порядок, и никто, даже другие боги, не мог через них переступить. И из них прямо следует, что вот так вот перетащить метку с одного на другое нельзя, только удалить первую и создать новую. Но все метки, даже созданные служителями одного и того же бога, были уникальны. Так они не путались между собой. А здесь... метка была именно та самая!
– Ничего не понимаю, - наконец, признался он вслух.
– Впервые за сто лет моего служения Темнейшей я не могу получить четкого ответа.
Роза приподняла бровь. Для столетнего старца Эван неплохо сохранился, можно даже сказать, излишне выглядел молодо. Хотя чему здесь удивляться, с помощью магии и не такое возможно. Но сейчас это Розу совсем не интересовало. Жрец между тем продолжал пребывать в раздумьях. С одной стороны, исчезновение девушки его никак не касается, но с другой его крайне заинтриговала сама ситуация. Он попытался ещё раз ощутить присутствие девушки в храме - безрезультатно. А ведь должен бы! Даже среди мертвых здесь, в храме его богини, он должен бы был её почувствовать. Тогда он решил прибегнуть к другому методу. Он призвал темноту в келье и свернул её в небольшой пульсирующий шар. Поколдовав над ним немного, он всплеснул руками, и шар превратился в упитанного ворона, который хлопая крыльями, сделал круг под потолком и опустился на его плечо.