Месть Орла
Шрифт:
Когда чувство подозрения, что его могли обмануть, застыло в глазах его брата, Кальг заговорил снова, его тон был теплым, в отличие от слов, описывавших судьбу потенциального узурпатора.
– Он вообще-то прав, господин. ты действительно очень глуп, если у тебя не хватило здравого смысла встать на сторону своего брата-короля, но это всего лишь урок, который ты усвоили слишком поздно. И теперь, когда я задумываюсь над этим вопросом, я подозреваю, что несчастный случай с меньшей вероятностью решит все вопросы, учитывая, что у нас будут две жертвы, которые нужно будет оплакивать ...
– Он замолчал, его взгляд упал на бледного сына человека, едва достигшего подросткового возраста.
– Нет, я ошибаюсь, конечно, но скорее всего должны будут быть три жертвы, не так ли?
Он повернулся к дяде обоих мужчин, вопросительно разведя руки.
– Может быть, семейная ссора из-за избытка вашего превосходного пива могла бы стать веской причиной для того, что заставить вас занять трон, очевидно, с величайшим нежеланием? – Он повернулся к распорядителю - Как вы думаете, король Брем?
1
Oceanus Germanicus (Германское Море), апрель 184 г.
– Меркурий? Меркурий - крылатый посланник, верно? - Старший центурион Первой Тунгрийской когорты с усталым недоверием покачал головой и провел рукой по густым черным волосам. - Мы прошли весь путь от Дакии до берега Германского моря, более тысячи миль не взирая на любую погоду от палящего солнца до ледяного дождя, и теперь единственное, что отделяет мои ботинки от родной земли - миля или две тумана… ну и вода… - Он вздохнул, покачав головой, глядя в густой туман. – Так, что кто бы мог подумать, что этот гребаный корабль под названием «Меркурий» с более чем сотней здоровенных парней на веслах будет двигаться не намного быстрее, чем самый медленный солдатский марш. В конце концов, это все же дурацкий военный корабль, так что все, что нужно сделать его капитану, - это заставить его прыгать по волнам немного быстрее.
Трибун Скавр со снисходительной улыбкой повернулся к своему коллеге Юлию, в то время как три центуриона, стоявшие позади него, переглянулись.
– Ты все еще неважно себя чувствуешь, примипил?
Юлий угрюмо покачал головой.
– Меня вырвало за борт всем, что у меня было в кишках, да еще и несколько раз, а потом, напоследок, я разжевал какую-то круглую розовую штуковину и проглотил. Мне больше нечем отрыгивать , трибун, и поэтому мое тело пребывает скорее в состоянии неудовлетворенного негодования, чем открытого бунта.. Сейчас мне просто наскучила эта медлительная улитка, которая считается лучшим корытом флота.
– Сиськи Афродиты и ее волосатая муфта! Только бы капитан не услышал, как ты назвал его радость корытом! Вчера я застал его, поглаживающим борт корабля, и когда он увидел, что я смотрю, он просто бросил на меня один из тех взглядов, которые говорили: - Я люблю этот корабль больше жизни!
Скавр повернулся и кивнул второму здоровенному офицеру из четырех центурионов, стоявших вокруг него, мускулистому бородатому детине лет двадцати с небольшим.
– Да, да, центурион Дубн. Этот человек гордится своим кораблем, как аквилифер, несущий Орла Легиона, и с таким же усердием добивается лоска своего детища. Разве ты не видел, как он нахмурился, когда козел, которого они принесли в жертву перед отплытием, обрызгал кровью всю его палубу?
Трибун повернулся к примипилу Юлию, к такому же здоровяку и с такой же густой бородой и черными волосами, как у Дубна, которые уже начинали седеть и разделял его вдумчивое отношение и неодобрение по поводу необоснованных наказаний солдат легиона,
– А что касается твоего настоятельного желания поскорее ступить на сушу, примипил, я полагаю, что капитан «Меркурия», вероятно боится столкнуться с берегом в таком тумане. Скорее всего, мы узнаем, что приближаемся, когда услышим трубы Арбения, или как здесь говорят Арабского предместья, если его навигация не соврет. И помни, что для нашего коллеги возвращение в Британию чревато новыми вопросами так что нам надо подумать о том, кто, и что может нас ждать, когда мы туда прибудем.
Он кивнул наименее крепкому из центурионов, худощавому молодому человеку с ястребиным лицом, нашедшему убежище в тунгрийской когорте два года назад, и который теперь с невозмутимым видом слушал их разговор, затем снова повернулся к своему старшему центуриону.
– Новости о нашем возвращении в провинцию явно уже опередили нас, Юлий, так что можешь не сомневаться, что возвращение двух полных когорт вспомогательного войска вызовет большой интерес губернаторского штаба. Ты не хуже меня знаешь, что солдат всегда не хватает. Насколько мне известно, когда мы причалим, нас вполне могут поджидать старшие офицеры, во главе центурии, только что вернувшейся от бригантов, после того как они разделались с ними и снова заставили подчиниться. Вполне возможно, что в имперском ордере на арест Марка Валерия Аквилы, бывшего преторианского гвардейца, теперь может быть упомянуто, что он беглый сын опального сенатора и скрывается под именем центуриона Марка Трибула Корва в Первой Тунгрийской когорте. В конце концов, у властей было более чем достаточно времени, чтобы установить связь между этими двумя именами, особенно если принять во внимание тот факт, что прошло больше года с тех пор, как мы позволили этому ублюдку Эксингусу сбежать, зная истинное положение нашего коллеги
Свет осознания осенил лицо Юлия.
– Поэтому то, мы и плывем на этом военном корабле, вместо того чтобы барахтаться в море с остальными солдатами на десантных корытах! И вот почему мы прихватили с собой четыре палатки самых здоровенных и буйных ребят в когорте вместе с их неуправляемым центурионом.
Последний из офицеров весело ухмыльнулся ему сверху вниз, и басовитым рычанием произнес:
– Неплохо подмечено, младший брат.
Скавр кивнул, но его лицо превратилось в бесстрастную маску, несмотря на желание посмеяться над тем, как легко Тит, всего лишь командующий тунгрийской разведочной центурией, избежал наказания за обращение к своему примипилу как к младшему брату.
– Действительно, примипил. Если мы столкнемся с встречающим нас комитетом, и он окажется достаточно малочисленным, чтобы противостоять моему званию и силе наших людей то мы должны дать возможность центуриону Корву безопасно скрыться в холмах. А если, в худшем случае, нас встретит огромный эскорт, чтобы обманом или запугиванием заставить подчиниться, то нашему молодому коллеге, по крайней мере, придется с достоинством сдаться, так чтобы его жена не видела этого, и чтобы его солдаты не проявляли благородный, но обреченный на провал героизм.