Месть под расчет
Шрифт:
Все еще стоя на пороге гостиной, Марк Пенеллин судорожно сглотнул слюну, оглядывая всех по очереди, пока не остановил свой взгляд на сестре:
– Что случилось с Миком?
Нэнси плакала.
Марк провел рукой по волосам, по подбородку.
– Нэнси, что папа сделал с Миком? – спросил он, озвучив самое страшное.
Нэнси опять вскочила, забыв о сумке, которая упала, отчего ее содержимое рассыпалось по полу.
– Что ты говоришь! Не смей. Это ты виноват. Мы-то знаем. И папа знает, и я тоже.
Марк отпрянул и стукнулся
– Я? О чем ты? Сошла с ума? Совсем сошла с ума? Какого черта здесь случилось?
– Мика убили, – ответил Линли.
Кровь бросилась Марку в лицо. Он быстро повернулся к Нэнси:
– Ты думаешь, это я? Ты так думаешь? Думаешь, я убил твоего мужа? – Он визгливо расхохотался. – Зачем мне убивать его, если отец уже год, как только об этом и мечтает?
– Не говори так! Не смей! Это ты!
– Ладно. Не веришь, и не надо.
– Я знаю. И папа знает.
– Папа все знает. Он у нас самый умный.
Схватив свой магнитофон, Марк побежал было наверх, но его остановил Линли:
– Марк, надо поговорить.
– Нет! – крикнул тот и продолжил путь. – Выложу все в полиции. Как только моя сестричка настучит на меня.
Дверь с грохотом захлопнулась.
Заплакала Молли.
Глава 11
– Ты хорошо знаешь Марка Пенеллина? – спросил Сент-Джеймс, отрываясь от листа бумаги, на который в течение последних пятнадцати минут заносил впечатления от прошедшего вечера.
Они с Линли были одни в гостиной, в маленьком алькове, располагавшемся прямо над входными дверями. Горели две лампы. Одна – на столике красного дерева, рядом с которым сидел Сент-Джеймс, другая стояла на инкрустированном столе возле окна и казалась золотой на черном фоне. Линли протянул Сент-Джеймсу рюмку с бренди, а свою зажал в ладонях и стал задумчиво потряхивать. Сев в крутящееся кресло, он вытянул ноги и ослабил узел галстука. Потом выпил.
– В общем, не очень. Он одного возраста с Питером. Из всего, что я слышал о нем в последние годы, понятно, что он не стал гордостью семьи. Отец разочарован.
– То есть?
– Ну, как отцы бывают разочарованы в своих детях. Джон хотел, чтобы Марк учился в университете, а тот, не проучившись и года в Рединге, бросил.
– Его исключили?
– Не знаю. Он стал работать барменом в Мэйденхеде. Потом в Эксетере, насколько я помню. Кажется, он играл на барабане в оркестре. Вышло не так, как ему хотелось бы – ни славы, ни денег, ни контракта с записывающей студией. С тех пор он работает в поместье, года полтора уже. Не знаю почему, ведь Марка никогда не интересовало управление поместьем. Возможно, теперь он рассчитывает взять поместье в свои руки, когда отец отойдет от дел.
– Это реально?
– Реально. Однако Марку надо еще многому учиться, кстати, и такому, чему тут не научишься.
– А Пенеллин рассчитывает, что сын придет на его место?
– Не думаю. Джон окончил университет. Вряд ли он
– И больше ничем?
– Он поработал в маслодельнях. На нескольких фермах. Но этого недостаточно.
– Платят ему хорошо?
Линли крутил в пальцах ножку рюмки.
– Ну, как сказать. Однако это было решение Джона. Из его слов у меня сложилось впечатление, что Марк работает недостаточно, чтобы получать хорошие деньги. Собственно, это было единственным предметом разногласий между ними с тех пор, как Марк вернулся из Эксетера.
– Если он держит сына в черном теле, возможно, того привлекли деньги в Галл-коттедже. Знал ли Марк о привычках зятя? В конце концов, у меня такое впечатление, что он живет не по доходам.
– Не по доходам? Ты о чем?
– Вспомни его стереомагнитофон. Похоже, куртка у него тоже не старая. Я не очень-то разглядывал его башмаки, но, кажется, они из змеиной кожи.
Линли подошел к окну и открыл его. Раннее утро было прохладным и влажным, и в тишине он хорошо слышал шум моря.
– Не думаю, чтобы Марк убил зятя, хотя нетрудно представить, что он нашел труп Мика, увидел на столе деньги и взял их. Марк не способен на убийство. Вот взять, что плохо лежит, это да…
В это время Сент-Джеймс читал в своей тетради краткую запись беседы с Нэнси.
– Значит, он мог оказаться в коттедже по другой причине, а обнаружив Мика мертвым, взять деньги?
– Не исключено. Марк способен спланировать ограбление, но он знает, чем это могло обернуться для его сестры, а Марк и Нэнси, как бы они ни вели себя сегодня, очень привязаны друг к другу.
– И все же, Томми, о конвертах он наверняка знал.
– Все знали. Не только служащие Мика, но и жители деревни. Нанруннел ведь небольшой, и в нем ничего не утаишь. Вряд ли он очень переменился со времен моего детства. А тогда, уж поверь, нам все было известно друг о друге.
– Если так, то многие могли знать и о записях, которые Мик держал дома.
– Конечно, отец знал и, вероятно, сотрудники газеты, их не так уж и много.
– Кто они такие?
Линли вернулся к креслу.
– Если не считать Мика, я знаю лишь Джулиану Вендейл. Интересно, она еще работает у него? Прежде она была выпускающим редактором.
В голосе Линли было что-то такое, отчего Сент-Джеймс оторвался от своих записей и поднял голову:
– Джулиана Вендейл?
– Да. Хорошая женщина. Разведена. Двое детей. Ей около тридцати семи сейчас.
– Она могла быть привлекательной для Мика?
– Возможно. Но сомневаюсь, чтобы Мик заинтересовал Джулиану. Она не очень-то думала о мужчинах после того, как десять лет назад муж бросил ее ради другой женщины. Никому не удалось привлечь ее внимание. – Он посмотрел на Сент-Джеймса и грустно улыбнулся. – Знаю на собственном опыте. Это было, когда мне стукнуло двадцать шесть и я был высокого мнения о себе.